— Ну, мы еще посмотрим, что будет дальше. — Она поднялась, собирая свою посуду. — На что ты надеешься с Питтом и Ровеной?
— Я не особенно рассчитываю узнать от них что-то большее. Дело в картине. — Мэлори последовала за Даной в маленькую кухоньку. И даже не была удивлена, обнаружив в буфете книги вместо продуктов. — Картина важна каким-то образом, — продолжила она, пока Дана ополаскивала посуду. — Важно, что она нам рассказывает, и кто говорит через нее.
Она воспользовалась моментом, чтобы пересказать Дане недостающие фрагменты истории, которые ей за ужином поведал Флинн.
— Итак, они взяли на себя роль наставницы и охранника.
— Такова теория, — подтвердила Мэлори. — Интересно, как они отреагируют, когда я оглашу это. Флинн может пригодиться. Он отвлечет их на некоторое время, чтобы я могла еще раз взглянуть на картину и сделать пару снимков. Возможно, это приведет к другим картинам с похожим сюжетом. Это может оказаться полезным.
— А я сейчас пойду и постараюсь найти все, что удастся, по мифологическому искусству. — Дана посмотрела на часы. — Кстати, мне пора. Мы втроем просто обязаны разобраться со всем этим.
— Давай посмотрим, чего нам удастся добиться сегодня.
Они вышли вместе, и Мэлори остановилась на тротуаре.
— Дана. Это же просто безумие — заниматься всем этим, да?
— Чертовски верно. Позвони мне, когда вернешься из Варриорс Пик.
Было гораздо приятнее ехать в машине солнечным утром. Как пассажир, Мэлори могла позволить себе удовольствие наслаждаться пейзажем и размышлять, на что это похоже, жить так высоко на горном хребте, где кажется, что до неба можно легко дотянуться рукой, а живописное полотно остального мира растягивается где-то далеко внизу.
Подходящий вид для богов, подумала она. Величественный и драматичный. Она не сомневалась, Питт и Ровена выбрали это место не только за уединенность, но и за грандиозность.
Через несколько недель, когда этих изысканных холмистых склонов коснется холод осени, яркость здешних красок будет ошеломлять взгляд и сбивать дыхание.
Легкий утренний туман будет ползти по земле, скользя в складках и впадинах между холмами, собираясь в искрящиеся лужицы, пока солнце не растворит их в прозрачной чистоте воздуха.
Дом по-прежнему будет стоять, черный, как в полночь, разрезая небо своими причудливыми линиями. Охраняя долину. Или присматривая за ней. Что он видел, год за годом, сквозь десятилетия?
Что знают эти стены?
Она содрогнулась от неожиданного острого чувства благоговейного страха.
— Замерзла?
Она потрясла головой и опустила стекло своего окна. Внезапно ей показалось, что в машине нечем дышать.