— Мой второй хороший поступок за день. Я только что провела час у Мэлори, и еще двадцать минут бродила, пытаясь решить, стоит ли мне сваливать все это на тебя или оставить между нами девочками.
— Если это касается стрижек, критических дней, или проходящей распродажи в центре, то оставьте это между вами девочками.
— Это звучит так невероятно женоненавистнически, я даже не стану… что за распродажа?
— Смотри в рекламном разделе в следующем выпуске «Вестника». Что-то не так с Мэлори?
— Хороший вопрос. У нее был сон, только она не верит, что это был сон.
Дана пересказала их разговор, прежде чем выкопать из сумки печатный листок, который ей дала Мэлори.
— Я беспокоюсь за нее, Флинн, и я начинаю беспокоиться о себе, так как она почти убедила меня.
— Подожди минутку. — Он дважды внимательно прочел текст и сел в кресло, устремив взгляд в потолок. — Что, если она права?
— Эй, Малдер, мне что, можно начинать изображать Скалли? — сказала она с раздражением в голосе. — Мы говорим о богах, волшебстве и пленении душ.
— Мы говорим о магии, о возможностях. А возможности всегда должны быть исследованы.
— Она сказала, что пойдет в Галерею, чтобы провести кое-какое исследование.
— Хорошо. Значит, она придерживается плана.
— Ты не видел ее.
— Нет, но собираюсь. А что насчет тебя? Что-нибудь всплыло?
— Я тяну несколько ниточек.
— Ладно, давайте все соберемся у меня сегодня вечером. Дай знать Зое, а я скажу Мэл. — Он лишь улыбнулся, когда Даны нахмурилась. — Ты сама пришла ко мне, милая. Теперь я в теме.
— Я, правда, очень признательна тебе…
— О, дорогая, день, когда я могу сделать что-нибудь за спиной у нашей нацистки, для меня как праздник.
Тем не менее, Тод бросил осторожный взгляд по сторонам, прежде чем открыть дверь в то, что когда-то было кабинетом Мэлори, а теперь стало владениями Памелы.
— Ох, Боже, что она сделала с моим кабинетом?
— Отвратительно, не так ли? — Тод и вправду содрогнулся. — Как будто на стены стошнило Людовика XIV. Одна радость, ей действительно приходится смотреть на все это.
Комната была полностью загромождена. Изогнутый письменный стол, маленькие столики, кресла, пара пуфиков с кисточками, все это соперничало за пространство на кричащем красно-золотом ковре. Стены были увешаны картинами, подавляющими своими толстыми, витиевато украшенными золотыми рамами. Скульптуры, декоративные чаши и коробочки, стеклянные побрякушки и еще всякая всячина покрывали каждый дюйм поверхностей в комнате.
Каждый отдельный кусочек, отметила Мэлори, был сокровищем сам по себе. Но собранные вместе в таком ограниченном пространстве они создавали впечатление чрезвычайно дорогой гаражной распродажи.