Нет, у Айдена масса преимуществ! Не говоря уж о его загадках, о тайнах Юга и об удаве, запеченном в сливах! Пожалуй, стоит его запить, да и на девушек ксамитских глянуть — зря они, что ли, стараются! В конце концов, в этом кабаке он единственный грамотный ценитель искусства…
Одинцов открыл глаза, привстал и ощутил, что его бесцеремонно схватили за плечо. Хищная рожа с рубцом во всю щеку склонилась над ним, тонкие губы шевельнулись, и их обладатель, испуская мощный запах перегара, пробурчал:
— Аррах бар Ригон, если не ош-шибаюсь? С-сын колдуна и из-зменника?
Стряхнув ладонь тонкогубого, Одинцов поднялся и положил руку на эфес меча.
— Аррах бар Ригон, сын нобиля империи. С кем имею честь?
— Н-не помнишь, уб-блюдок? — Незнакомец был определенно пьян. — Н-не помнишь Акрама бар Гайта, чью нареченную ты об… об… обесчестил? Не помнишь Мэл… Мэ-лини, дочь блаародного бар Ти?
— Не та ли это Мэлини, что живет недалеко от площади Согласия? — осведомился Ахар, подцепив кинжалом последнюю сливу.
— Та! — рявкнул бар Гайт, отступил на шаг, покачнулся и тоже стиснул пальцами рукоять меча. — Та самая! М-моя нар… нар… нареченная! Которую я с-собираюсь вести в храм, чтобы с-сочетаться… достойно с-сочетаться…
Ахар прожевал сливу и подмигнул Одинцову.
— Если та, то Рахи был не первым, кто ее обесчестил. Даже не вторым и не третьим.
— Не уверен, что можно говорить о бесчестье, когда речь идет о Мэлини, дочери бар Ти, — с задумчивым видом произнес Аттакар. — Слышал я, что ее окошко всегда открыто.
— А к окошку приставлена лестница, — добавил Ас, поигрывая мускулами.
Шрам на лице бар Гайта побагровел. Он обвел всех пятерых яростным взглядом, сделал жест рукой, и от дальнего стола, оттолкнув девушек-танцовщиц, двинулись шестеро его приятелей.
— Я б-буду драться! С к-каждым из вас, м-молокососы! С к-каждым, проклятые Шебрет! Завтра, п-послезав-тра и еще два дня! П-по одному на вечер, чтобы успели заготовить дров на п-погребальный костер! Но с-сегодня я хочу этого!
Он ткнул пальцем в грудь Одинцова и вытащил меч из ножен на ладонь. Одинцов вытянул клинок на две ладони.
— Тебе, бар Гайт, южный бальзам ударил в голову, — насмешливо произнес Аттакар. — Ты на ногах еле стоишь, а хочешь драться с гвардейцем. Пресветлый Айден! Что за глупость!
— Я с-стою крепко! Я, с-сардар с-сорок третьей орды, с-справлюсь с тремя такими с-сопляками, как этот!
Приятели бар Гайта поддержали это заявление дружным ревом. Бар Гайт попытался снова ткнуть Одинцова, но промазал и попал рукой в блюдо с обглоданным удавом. Впрочем, это его не смутило; с лязгом загнав меч в ножны, он выкрикнул: