Ничего не ответив на это, Одинцов поднялся с колен и долгим внимательным взглядом окинул бар Трога, бар Сейрета и других сардаров.
— Всем отойти на ночлег к месту последней дневки, — жестко приказал он. — И поторопитесь, солнце садится! Выставить караулы, подсчитать раненых, оказать им помощь. Напоить лошадей и тархов, людям дать горячий ужин. Выполняйте!
Ильтар обозрел поле, на котором лежало не меньше тридцати тысяч трупов, и покрутил головой.
— Да, скоро здесь будет изрядно смердеть, — заметил он. — Но, с твоего разрешения, брат, я все же оставлю тут сотню всадников. Пусть понаблюдают за окрестностями.
Эта мысль была вполне здравой, и Одинцов одобрительно кивнул головой.
Перед ним раскинулось гигантское болото. Топкий травянистый берег уходил в черную мутную воду, из которой тут и там торчали заросшие осокой островки, окаймленные кольцами жидкой грязи. Кое-где высокие, в человеческий рост растения, похожие на тростник с коленчатыми стеблями, чуть слышно шелестели под слабыми порывами обжигающего ветра. На расстоянии полета стрелы, полускрытая вечным туманным маревом, тянулась редкая полоска деревьев — странных, скособоченных, словно их ветви и кроны врастали обратно в липкую илистую почву в поисках дополнительной опоры. Эти болотные великаны казались огромными бурыми пауками, затаившимися в белесой паутине тумана; их раздутые бочкообразные стволы на высоте сорока метров заканчивались тонким и длинным, загнутым к земле жалом, а изломанные ветки тоже тянулись вниз, словно ноги чудовищного насекомого. Под одним из деревьев сидела жуткая тварь, разглядеть которую в тумане было нелегко. Но Одинцов был уверен, что это шестиногая ящерица, родная сестрица той, чье чучело он видел в витрине лавки Пассабалама из кинтанской страны Сайлор. Либо здесь, на дальнем юге, уже побывали какие-то смельчаки, либо в Сайлоре тоже водились подобные чудища.
Он плюнул в сторону ящерицы и снова оглядел трясину. Такого видеть ему не доводилось ни в Никарагуа, ни в Анголе и Вьетнаме, где хватало тропических болот и топей. Но те болота хоть были неприятными на вид, все же казались нормальными — или, скорее, земными. А тут…
Над безрадостным пейзажем, над темной водой, ядовито-зелеными травами, грязью и странными деревьями висела мгла; выше раскинулось мутно-серое палящее небо, в котором плавал ослепительный оранжевый солнечный диск. Огромное болото дышало влажной жарой и смрадом гниющих растений, и Одинцову мнилось, что сейчас тут не меньше пятидесяти по Цельсию. Парная баня! Он вспомнил свежую прохладу замкового парка в Тагре, звон фонтанных струй, золотистое тело Лидор, скользящее в озерце с мраморными берегами, и с отчаянием выругался. До этого великолепия оставалось четыре тысячи километров и два месяца пути.