- Но вы говорили на следствии и об отрицательных чертах, - бросает реплику прокурор.
Бедная Ира заливается краской, которую не может скрыть даже ее коричневый загар, и, буквально сгорая от смущения, тихо произносит:
- Ну да, как медицинский работник, я не могла не заметить, что он не всегда опрятен в быту.
Я с трудом удерживаюсь от смеха, глядя на разочарованное лицо прокурора. Ира говорила чистую правду: я вполне мог по рассеянности воспользоваться в ванной ее мылом или не забрать вовремя грязную сковородку с плиты. Но ведь не ради подобных разоблачений КГБ затратил на свидетельницу столько усилий, выбрав ее из сотен других людей!
- Так... А что вы знаете о его сионистской деятельности?
- Ничего.
- А списки отказников...
Прокурор еще не успевает закончить свой вопрос, как Мусихина восклицает:
- Я вообще узнала, что такое списки отказников, только на следствии!
Прокурор сразу прикусывает язык: продолжать эту тему опасно. Помолчав, он спрашивает:
- Вы видели Роберта Тота?
- Да, он иногда заходил в Щаранскому, а если того не оказывалось дома, оставлял мне для него визитную карточку с запиской на обороте. Был очень вежлив и приветлив.
- Но вы видели, как Щаранский передавал Тоту материалы... И опять робкая Ира перебивает его:
- Я всего один раз, проходя мимо открытой двери, случайно заглянула в комнату и увидела, как Щаранский протягивает Тоту какую-то бумагу. Может, это был даже чистый лист, откуда я знаю?
Да-а! Представляю себе, как досадуют в этот момент судья, прокурор и сотрудники КГБ, ответственные за подготовку свидетелей, что не вызвали Мусихину на закрытое заседание! Там можно было бы прикрикнуть на нее, подозвать к судейскому столу, показать ее подпись под протоколом, в котором говорится, что она видела, как я передаю Toтy списки отказников, отпечатанные Ворониной, предупредить ее о привлечении к суду за ложные показания, заставить подтвердить, что тогда она помнила лучше... Сейчас все это уже невозможно.
- У меня нет вопросов к свидетельнице, - говорю я, и мы с Ирой обмениваемся дружескими улыбками.
Судье остается только отослать ее и вычеркнуть из списков свидетелей обвинения.
Я смотрю на Леню - он внимательно изучает свои записи. Не отберут ли их при выходе? Но этот длинный, полный впечатлений и эмоций день пока не закончен - нам предстоит еще один фарс.
Судья вызывает свидетельницу Мильгром Иду Петровну.
Брат встает и заявляет:
- Наша мать стоит у входа и требует допустить ее в зал суда. Она отказывается свидетельствовать против своего сына. Привлечение ее в этом качестве - лишь повод не дать ей присутствовать здесь.