Площадь, как и прочая территория академии без постоянно снующих во всех направлениях студентов казалась «болезненно» пустой. Чего-то не хватало, словно все эти молодые люди и нелюди своими эмоциями и переживаниями, радостями и горестями заставляли Сайоран оживать, а пока этот огромный организм находился в глубокой спячке.
В целом, Грейду не свойственно было впадать в такое меланхолично-лирическое состояние. Странно, может, эта своеобразная меланхолия возникла из-за того, что это последнее его начало учебного года в академии? Привычка? Привязанность к этому месту? Вряд ли, он прекрасно знал, какая судьба его в дальнейшем ожидает. Давно привык к этому и не только смирился с некоторыми ограничениями, которые накладывает титул и обязанности, но и научился видеть в этом выгоды и возможности.
Впрочем, у него были и другие дела помимо сожалений о фактах, изменить которые не в его силах. Надо было пересмотреть несколько отчетов, перераспределить стипендии, поскольку многие из старшекурсников вполне могли зарабатывать дополнительно самостоятельно и не нуждались в дотайствах академии. В то время как немалому количеству талантливых первокурсников финансовая поддержка необходима.
Многие будут на него обижены. Но и к этому Грейд уже привык. Чужая неприязнь его мало волновала — невозможно угодить всем.
Завернув в приемную, молодой человек заметил фигуру в белом плаще.
— Доброе утро, Гелари, — поздоровался он, даже не дожидаясь, пока человек обернется. И даже не почувствовал удовлетворения от того, что оказался прав, когда девушка обернулась.
— Я вас не услышала, — слегка покраснев, своеобразно поздоровалась она.
Грейда вообще несколько удивляла особенность его помощницы краснеть всякий раз, стоило лишь ему с нею заговорить. Конечно, можно было бы заподозрить возможную влюбленность девушки в своего начальника, но некоторые факты опровергали такую возможность. Во-первых, Гелари достаточно хорошо справлялась со своими обязанностями, была собранной и аккуратной, а в делах душевных, как известно, все в точности наоборот. А еще именно она каждое утро приносила ему чашку замечательного кофе, который она готовила лучше, чем кто-либо из его знакомых, и желай она добиться взаимности, давно бы уже попробовала на нем одно из многочисленных приворотных зелий, запрещенного уставом академии, но так широко распространенных среди женского населения продуктов в делах амурных.
— Я знаю, — спокойно согласился он, в очередной раз наблюдая предательскую окраску щек. Впрочем, ему нравилось ее смущать, что уж отрицать очевидное. Тем более что легкий румянец придавал ее белоснежной коже неповторимый оттенок роз, цветущих в саду его матери, делая девушку из хорошенькой в настоящую красавицу. Что ни говори, а Грейд умел оценить прекрасное, даже если и не демонстрировал этого привселюдно.