Они говорили вполголоса, сидя за пультом в рубке. Себастьен Дабо на смотровой площадке шепотом пересказывал свои приключения Бьорну Янсону и сокрушался, что, знай он о задержке старта, мог бы еще немного расслабиться в обществе прекрасных дам.
— Нам на руку, что попались другие, потому что нас не заподозрят, — Игорь Мишин критически прищурил глаза и покачал головой с неодобрением, — Командир, мы разговариваем, как преступники!
Джек опустил глаза на приборную панель.
— Я не просил вас вмешиваться в это дело, — заметил он.
— Мы не просили вас выбрасываться вместе с погрузочной капсулой, когда требовалось облегчить корабль, — заметил Игорь.
Джек громко раздраженно вздохнул.
— Не хочу больше об этом вспоминать, стармех, — сказал он, — Не хочу вообще больше вспоминать про железную звезду.
Все формальности с разрешением на вылет были улажены, но из-за происшествия с контрабандой на соседнем судне старт задержали на сорок минут. Крис Маэда проснулся и сидел на кровати, когда к нему зашла Антарес Морено с кухонным подносом. На подносе была глубокая пластиковая чашка с ложкой и двумя ломтями хлеба.
— Шеф Беллини очень опечален вашей болезнью, — сказала Антарес, стараясь говорить как можно мягче, скрывая неприязнь, и поставила поднос на матрас рядом с Маэдой, — Настоящий куриный бульон. Не соя и не синтетика.
— Спасибо, — поблагодарил Маэда, хотел что-то еще добавить, но поглядел на мрачное лицо девушки и промолчал.
— Не мне, а Шефу, — холодно отчеканила Антарес.
Маэда кивнул, съел несколько ложек и поставил миску на поднос.
— Я вам противен? — спросил он.
Антарес немного растерялась от такого прямого вопроса. Потом решила, что отвечать тоже стоит прямо.
— Вы непредсказуемы. Это неприятно, да, — она подошла ближе, потом села рядом и заглянула Маэде в глаза, — Но еще неприятнее, что вы манипулируете Джеком. Вы пользуетесь тем, что он хорошо к вам относится.
— И я к нему, — спокойно и мягко ответил Маэда, казалось, нисколько не обиженный резкими словами, — Все не так, как вы думаете, совсем не так. На самом деле я могу внушать любые чувства, какие захочу. Но, боюсь, по-настоящему люди ко мне чувствуют только страх и отвращение. А Джек он не такой, как другие. С ним мне не нужно задаваться вопросом: внушаю ли я положительные эмоции, или он в действительности хорошо ко мне относиться. Знаю, то, что я собой представляю, трудно принять. Вы думаете, что я чудовище.
— Вы читаете мои мысли? — Антарес смутилась бы, но возмущение победило, — Да как вы смеете! Сканирование мозга без разрешения человека запрещено.