3
Слишком многими трупами усеяны дорожки индивидуализма и коллективизма. По двум явно противоположным причинам бесновался один и тот же бандитизм, одно и то же угнетение отчуждённого человека. Рука, что задушила Лотреамона, вернулась, чтобы удавить Сергея Есенина. Первый умер в квартирном доме своего домохозяина Жюля—Франсуа Дюпуи, второй повесился в национализированной гостинице. В обоих случаях подтвердился закон «нет оружия твоей индивидуальной воли, которое, не обернулось бы против тебя, если им завладеют другие». Если кто—то говорит или пишет, что его устраивает если с этих пор практические предпосылки для личных прав будут основаны исключительно на самой личности, он приговаривает сам себя своим предложением, если при этом также не призывает свою аудиторию находить доказательство этого лишь в самих себе. Но такое доказательство можно только прожить, ощутить его внутри себя. Поэтому далее в данной работе не будет излагаться ничего, что не нужно будет проверять и исправлять в непосредственном опыте каждого. Ничто не является настолько ценным, чтобы его нельзя было начать заново, ничто не обладает такими богатствами, чтобы не нуждаться в том, чтобы его постоянно обогащали.
*
Как в частной жизни то, что человек думает и говорит о себе отличается от того, что он делает и кем является в реальности, так нет никого, кто не знал бы, чем отличается фразеология от мессианских претензий разных партий, их реальной организации и реальных интересов: есть то, что они о себе думают и есть то, чем они на деле являются. Иллюзии, которые человек питает в отношении себя и других в глубине не отличаются от иллюзий, которые питают о себе группы, классы и партии. Более того, они происходят из одного источника: из господствующих идей, которые есть идеи господствующего класса, хотя бы и в антагонистической форме.
Мир измов, объемлющий всё человечество и каждую отдельную личность, всегда был лишь миром лишённым своей реальности, ужасно реальным соблазном лжи. Троичное поражение Коммуны, Спартакистского движения и Красного Кронштадта (1921 г.) продемонстрировало раз и навсегда кровавую баню, которая служит итогом трёх идеологий свободы: либерализма, социализма и большевизма. Само собой получается, что для того, чтобы универсально понять и признать это, незаконнорожденные или смешанные формы этих идеологий вульгаризуют свои первые преступления более тяжкими доказательствами: концлагерями, Алжиром Лакоста, Будапештом. Великие коллективные иллюзии, обескровленные сегодня из—за беспрестанного кровопролития множества людей, утступают место тысячам фрагментарных идеологий, продаваемых обществом потребления, подобно портативным машинкам промывания мозгов. Понадобится ли опять столько же крови, чтобы доказать, что сто тысяч уколов булавкой убивают с такой же верностью, как и два удара кувалдой?