Но прошло долгих три дня почти непрерывного движения вперед, и вот в темноте осенней ночи они вошли в ароматную мглу, пахнущую сосной. Вымотанные путники остановились на привал. Уже привыкшая спать не под крышей, без матрасов и одеял, Инга свернулась калачиком, пытаясь согреться. В лесу было теплее — сюда не заглядывал ветер. Да и опавшая хвоя на земле будто хранила солнечное тепло. Ярат прислонился спиной к стволу, достал нож, попробовал пальцем лезвие…
— Что это ты вдруг решил побриться? — язвительно поинтересовалась Инга.
Блеснувшее лезвие оставило светлую полосу на подбородке Ярата. Он не стал отвечать — девушка сама все прекрасно понимала. Ярат вернулся домой. У него есть дом, пусть и такой — дикий, страшный на ее взгляд, но это — дом. Дом…
"Даже ему есть куда возвращаться, а мне?.." — Инга крепко сжала челюсти, изо всех сил пытаясь не заплакать, перед широко раскрытыми глазами все влажно поплыло, но картинка вновь стала четкой, и девушка увидела Ярата. Теперь, избавившись от темной щетины, он был очень похож на школьного учителя Вонга.
Вверх, вверх и вверх. Неподалеку журчала вода, пахло лесом, пахло ручьем, пахло детством… Только вот кошек раньше было больше, казалось, нельзя пройти по лесу и не встретить не одной. А они не встретили. Ярат спешил. Тропинка была крутая, Инга постоянно отставала, а Ярату хотелось подняться туда, где на широкой благоухающей травами площадке стояли домики, уходя и прячась бочками в рощицу. Выше, выше и выше…
И вот они миновали водопад, обогнули скалу. Ярат остановился, Инга едва не налетела на него сзади, но успела затормозить.
Домики, домики, погоревшие, полуразрушенные, печально чернеющие на фоне зелени, которая постепенно отвоевывала место у старого пожарища. То тут, то там виднелись молодые деревца, выросшие едва ли не из середины бывших людских жилищ. А посреди площади, на которой раньше собирались обговаривать важные вопросы с вождем и старейшинами, — едва темнеющий среди зелени круг давнего костра. По центру вкопана ветка, украшенная перьями, лентами, нанизанными на нитку ягодами и когтями. Значит, кто-то все же проводил погибших в последний путь по обычаю горного народа.
Ярат вошел в круг, опустился на колени и замер, перебирая пальцами бусы из ягод — ягоды были свежие, этого лета. Вздрогнув от своей догадки, Ярат огляделся, и его плечи тут же поникли. Нет, поселок неживой, совершенно… Заброшенный, пустынный. Возможно, кто-то из низин поднимался сюда, чтобы почтить память горного племени? Это было маловероятно, но люди-саоми не жили совсем уж особняком, и те, кто не боялся с ними дружить, частенько бывали приглашены в гости и радушно встречены.