День прошел на удивление приятно. Светило теплое солнце, мы собирали яблоки в саду при помощи занятного самодельного приспособления. На длинную палку от граблей была надета пластиковая бутылка, обрезанная по краю зубцами. Ею можно было легко снять и положить в эту зубчатую чашку любые высоко растущие плоды. Те, что росли слишком высоко, Володя с азартом стрясал на землю. Деревенские труды мне понравились. Думаю, мне вообще понравилось бы жить в том доме, который у нас был до того, как от нас ушел отец.
Ближе к вечеру, когда мы закончили с яблоками, вернулась Дина. Баба Майя повела Нину Евгеньевну в погреб за сливовым компотом, а Володя меня на кухню пить чай.
— Ну, как битва за урожай? — солнечно улыбаясь, поинтересовалась моя сестра, просочившись в кухню, где я сидела за столом, а Володя кипятил на плите чайник.
— А как там на кладбище? — в свою очередь как можно язвительнее осведомилась я.
— Порядок. Там все умерли, — весело поведала Дина и, не дожидаясь приглашения, уселась к столу, — Так тут чай дают?
— Тем, кто работал, — уперев руки в бока, заявил Володя.
— А тем, кто за мной в душе подглядывал, знаешь, чё дают? — спросила Дина.
Володю, как ветром, из кухни сдуло. Мы засмеялись, чуть ли не в первый раз за всю поездку. Победно потерев руки, Дина уселась за стол и по-хозяйски потянулась к розетке с вареньем и порезанным ломтям белого хлеба.
— Ну, ты в своем репертуаре, — наблюдая за ней, сказала я.
— Ваша хозяйка пошла к себе. Сказала, раз Дина Валентиновна пришла, то попейте чаю, а уж потом возвращайтесь, — пропищал Володя из-за двери в сени.
— Ладно, не бойся, — фыркнула Дина, — Матрос салагу не обидит.
Володя прокрался назад в кухню. Он разлил по чашкам из сервиза чай и услужливо поставил одну перед Диной. На улице смеркалось. Сумерки скапливались под деревьями, окружали кусты сирени, растущие у забора в палисаднике бабы Майи, крались вдоль низкого заборчика, за которым находился огород.
— Солнце садится, — грустно проговорил Володя, глядя в окно.
— Да уж село, — входя из сеней, сказала его бабушка, — Вона темнеет.
— Нам тогда пора, — приподнимаясь из-за стола сказала Дина.
— Да куда уж, — возразила старушка, — Оставайтесь-ка ночевать. Евгеньевна с Андреем поймут, что вы здеся, волноваться не станут.
— А зачем сразу ночевать? — я подошла к окну и поглядела на соседний дом, находившийся сразу за садом и огородом, — Тут двести метров пройти.
— Оставайтесь, оставайтесь, — суетливо проговорила баба Майя, — Я вас устрою с удобствами, как могу. У мене софа разборная широкая есть. Одну-то ночку переспать самое оно.