Ну, а приказ губернатора о переселении гражданских лиц в районы "наиболее удобные к снабжению" и вовсе был настоящим, только не был подписан еще к исполнению. Но по всему городу, а в рабочих кварталах - особо, очень уж хорошо представляли себе и эти удобства, и это снабжение, а главное - то, что оторвут, выселят, вытолкнут из уже как-то обжитого, обогретого, налаженного, пригонят куда попало, в пустые вымерзшие дома... и сам ломиться воевать против этого не пойдешь, толку-то? Но если в мехмастерских уже стреляют, да и вообще? А рядом - толковые люди, которые как раз вот то немногое, что есть, сами же с вами и обустраивали... У них уже и планы, и связь. Примерно у четверти выживших мужчин - военный опыт.
Город не взорвался. Город начал медленно подниматься, как тесто в квашне, как каша в волшебном горшочке, потихоньку заполняя улицы. Город сильно отличался от всех прочих мест, где случались такие вещи, тем, что стрельбой здесь нельзя уже было напугать почти никого.
- Керосин! Керосин!..
Хорошая вещь - конспиративная кличка. Бежит по улице человек, кричит себе. На всю улицу. Люди подумают - сгорело еще что-нибудь. Спасибо, если никто не вспомнит, что некий Керосин - в розыске с 2007 года, с убийства председателя Совета министров. Реформатский ненавидел эти собачьи прозвища, старался не пользоваться.
- Что? - спросил он сквозь зубы, когда у подъезда его догнал растрепанный парнишка.
- Мазурики полицию осадили, подожгли! Нам чего?
Андрей Ефремович на пару секунд замялся, решая. Взглянул вперед. Вдоль по улице метелица метет, а за ней погром по Питеру идет. Еще только час дня. Нам бы хоть до рассвета продержаться, город не выпустить из рук.
- Бить, - пожал он плечами. - Но сначала - то что по графику, полиция подождет.
К вечеру доложат: управление разграбили, архивы сожгли, большая часть персонала разбежалась, директор департамента застрелился.
Андрей Ефремович мельком пожалел: те, что остались оборонять здание, наверняка из лучших были. Побочные потери. Господин председатель Совета министров тоже когда-то оказался такой побочной потерей: заговорщик, но не главный в заговоре; главным был император Михаил Третий... Они не знали. В комитете после акта спорили до скрежета зубовного, до драки. Канонир, помнится, криком кричал, что бить нужно было по кукле, по знамени, по государю. И что сейчас он все исправит. Пятилетнего наследника посреди войны самодержцем не назначит даже нынешняя кастрированная Дума - обойдемся малой кровью. Большинство - и сам Реформатский - было против: Царя-мученика только не хватало! И прыжков вокруг регентства...