Когда я приехал туда, садовник-австралиец накрывал пленкой клумбу с тюльпанами. Ожидались заморозки на почве.
День добрый, — сказал он, улыбаясь. Не будь он лет шестидесяти с лишним, кособрюхим и совсем седым, я заподозрил бы, что Эми использует его для личных услуг.
Мне открыла горничная. Я прошел на заднюю террасу, где, она сказала, была Кендра.
На цыпочках я подкрался к ней сзади, открыл коробочку с кольцом и поднес к ее глазам. Она испустила тот же воркующий восторженный горловой звук, а я зашел спереди, наклонился и нежно, бережно поцеловал ее.
— Я люблю тебя, — сказал я. — И хочу сейчас же жениться на тебе и перевезти тебя ко мне.
Она заплакала. Но и я тоже. Я опустился рядом с ней на колени и положил голову на прохладную полу стеганого халата. И долгое время оставался в этой позе, следя, как темная птица парит на воздушных потоках вверху, грациозно кружа в солнечном блеске осеннего дня. Я даже задремал немного.
Перед обедом я привез Кендру в гостиную, где Эми сидела с одним из тех кукольных красавчиков, которых начала теперь культивировать. У нее уже заплетался язык.
— Мы хотим сообщить тебе, что решили пожениться.
Кукольный красавчик, не посвященный во внутреннюю политику этого дома, произнес в голливудской манере:
— Поздравляю вас обоих. Это чудесно! — он даже отсалютовал нам бокалом мартини.
Эми объяснила:
— Собственно, он влюблен в меня.
Кукольный красавчик посмотрел на меня, потом снова на Эми, потом опустил взгляд на Кендру.
Я быстро развернул кресло и покатил его по паркету к двери.
— Он был влюблен в меня со второго класса и жен шея на ней только потому, что знает — меня ему не получить!
И она швырнула свой бокал об стену, разбив вдребезги. В наступившей тишине я услышал, как кукольный красавчик неловко кашлянул и сказал:
— Пожалуй, я лучше пойду, Эми. Как-нибудь в другой раз, может быть.
— Сиди, где сидишь, дерьмо, — сказала Эми, — и не рыпайся, мать твою.
Дверь Кендры я за нами запер — на маловероятный случай, что Эми придет извиниться.
Около десяти она начала тихонько посапывать. Сиделка осторожно постучала в дверь.
— Это я, сэр. Хозяйка наверху. Спит.
Я наклонился и нежно поцеловал Кендру в губы.
Свадьбу мы назначили через две недели. Никакой помощи я у Эми не просил. Правду сказать, я старательно ее избегал. Впрочем, как и она меня. В дом меня впускала и дверь за мной запирала прислуга.
Кенара с каждым днем приходила во все большее волнение. Поженить нас должен был в моей гостиной священник, мой шапочный знакомый по клубу. Я послал Эми приглашение, написанное от руки, но она не откликнулась.