- Продолжает и поныне, хотя страстно мечтает освободиться.
- Почему?
- А почему всякий мужчина сперва лезет в ярмо, а потом во сне видит, как бы ярмо сбросить? Даулинг видел в ней мое отражение, и она это заблуждение всячески поддерживала, совсем вскружила ему голову.
Правда, потом...
- Почему он не женился на ней в пылу увлечения, когда овдовел?
- Потому что начал узнавать ее истинный характер.
- И захотел возобновить прежние отношения с вами?
- Он тянулся ко мне,- согласилась она.- Но я не могла вернуться на его условиях. Я уважала его как отца моего ребенка, а узнав, что он спутался с этой женщиной... Не знаю, как объяснить, Дональд, что-то во мне умерло. Я видела в нем только друга. Я сочувствовала ему, понимала, пожалуй, больше, чем любая другая женщина в его жизни. Он мне нравился. Но вновь запылать страстью... Нет, на такие чувства меня теперь не хватит.
Ведь один раз я уже прошла этот круг до конца... Если бы он захотел жениться на мне, как только я вернулась, я пошла бы под венец в ту же минуту. Увы, он опять был несвободен. История начиналась сначала. Я не хотела опять свиданий украдкой, постоянной лжи, тайной связи, а потом... быть может, новой беременности...
Трудно объяснить, как я воспринимала его теперь, не менее трудно - как воспринимал меня он.
- Был он агрессивен, пытался вновь завязать близкие отношения?
- А как же, конечно.
- Не вполне понимаю, ваше "конечно".
- Он очень чувственный мужчина, и какой! Я ему нравилась, у нас интимные воспоминания, и было бы противоестественно, если бы он повел себя иначе.
- Но вы не уступили.
- Нет. Дружба, сочувствие, понимание - пожалуйста, но... тайными утехами я сыта по горло. Я не могла идти на такой риск - произвести на свет еще одного ребенка с отметкой безотцовщины.
- Иными словами, вы предложили ему освободиться от Бернис и повести вас к алтарю?
- В общих чертах что-то в этом роде.
- Лучшего кандидата на лавры убийцы не придумаешь...
- Полагаете, они предъявят...
- Предъявят. Вне всяких сомнений.
Я помолчал, взвешивая сложившиеся обстоятельства и приглядываясь к ней.
Какое-то время она под моим взглядом сохраняла внешнюю бесстрастность.Потом вдруг сказала:
- Хватит, Дональд. Случалось, мужчины меня мысленно раздевали. И вот новости: вы меня мысленно препарируете. Хватит.
- Люблю изучать, какие колесики вертят стрелки на циферблате. Я пытаюсь сложить головоломку: ваш сын - это ваш сын?
- Никакой головоломки тут нет. Он мой сын. Теперь я живу для него.
- Точно так я себе и представляю ситуацию. Иначе у вас завязался бы другой роман, как только закончился с Даулингом. Вы стали матерью, поглощены своим материнством.