Кардинал покачал головой:
— Вы свободны, можете идти.
— Правда? — Фелт обвел глазами комнату, словно тут могли быть какие-то другие люди, наблюдающие, клюнет ли он на этот розыгрыш. — Вы хотите сказать, я могу уйти домой?
Кардинал вспомнил жуткую комнатку с плиткой и кривыми стенами, где полностью отсутствовало что-нибудь хотя бы отдаленно похожее на любовь. «Домой». Тот еще дом.
— При одном условии, — заметил Кардинал.
— Любое условие. Правда. Скажите.
— Прекратим нашу переписку.
Доктор Фредерик Белл считал себя спокойным, рассудительным человеком, и его беспокоило, что в последнее время он все сильнее впадает в возбуждение. Он винил в этом Кэтрин Кардинал. Все могло кончиться совершенно по-другому, и всем было бы от этого только лучше, так нет же. Поднеся руки к лицу, он заметил, как у него дрожат пальцы. Так не годится. Он не может себе позволить утратить самообладание.
Доктор Белл нажал на кнопку «Воспроизвести», и тут же дрожь пальцев чуть унялась. У него был DVD-рекордер «Аркам», шедевр британской техники с жестким диском на сто гигабайт, возможностью делать закладки и с автоматическим разархивированием. К тому же он работал почти бесшумно: немаловажное условие для сеансов психотерапии.
Но самой лучшей частью устройства была цифровая видеокамера «Кэнон» размером чуть больше мяча для гольфа, очень удачно спрятанная в бра возле книжных полок. Широкоугольный объектив (произведение Карла Цейса) мог вести одновременную съемку врача и пациента без искажений. Чудесный микрофон размером с ластик, ловящий звуки сразу со всех сторон, был запрятан в висевшей над журнальным столиком люстре, образце ремесленного искусства. Звукозаписывающая программа, в частности, позволяла устанавливать микрофон на достаточно большом расстоянии от говорящего, и качество звука доставляло доктору Беллу глубочайшее удовольствие при прослушивании.
Сейчас он смотрел начало. Делая свои первые записи, он не включал систему, пока не кончатся обычные вступительные приветствия и заминки. Но теперь он фиксировал свои сеансы целиком.
Он наблюдал, как Перри Дорн входит в кадр и садится, как свет из окна сквозит через его редеющую шевелюру. Он слушал вежливый обмен репликами, и его возбуждение нарастало. Потом в беседе наступил перерыв; пациент на экране был настолько неподвижен и молчалив, что доктор Белл подумал, уж не нажал ли он случайно на паузу.
Каждый психотерапевт должен научиться использовать перерывы, возникающие в ходе беседы. Некоторые полагают, что, если пациент находится в нерешительности, врач не должен побуждать его высказаться. Пять минут, десять, пусть потратят хоть пятьдесят, если им хочется. Ты должен продвигаться с той же скоростью, что и пациент, не быстрее.