.
Но он просто кивнул. И она почему–то знала, что он все понимает.
– Когда мне было одиннадцать – это, кстати, был мой день рождения – мне устроили праздник. Уинстону тоже, и туда пришли все местные ребятишки. Думаю, все просто мечтали о приглашении. Неважно. В общем, там была девушка – я даже имени ее сейчас не помню – так она сказала Миранде нечто ужасное. Я думаю, до того дня Миранде и в голову не приходило, что ее не считают хорошенькой. Мне, во всяком случае, точно не приходило.
– Дети бывают жестоки, – прошептал он.
– Да, и взрослые тоже, – резко ответила она. – Ладно, не знаю, к чему я все это рассказываю. Просто это воспоминание всегда жило во мне.
Несколько мгновений они сидели молча, а потом он напомнил:
– Вы не досказали историю.
Она удивленно обернулась к нему.
– Что вы имеете в виду.
– Вы не досказали историю, – повторил он. – Что вы тогда сделали?
Губы ее приоткрылись.
– Я просто не могу себе представить, что вы так ничего и не сделали. Даже в одиннадцать лет вы не могли никак не отреагировать.
Медленная улыбка родилась в ее глазах и росла… росла… пока не захватила ее губы, а потом щеки, а потом и сердце.
– Думаю, я сказала ей пару нежных слов.
Ее глаза поймали его взгляд, и она увидела в них какое–то странное родство.
– Обидчицу еще хоть раз приглашали на ваш день рождения?
Она все еще улыбалась. Даже усмехалась.
– Не думаю.
– Готов поспорить, она не забыла вашего имени.
Оливия почувствовала, как радость буквально бурлит в ней.
– Я тоже так считаю.
– А ваша подруга Миранда в итоге смеялась последней, – продолжил он, – выйдя замуж за будущего графа Ридланда. У вас в округе были женихи лучше?
– Нет. Ни одного.
– Иногда, – заключил он задумчиво, – мы все получаем по заслугам.
Оливия тихо сидела рядом сним, счастливая, погруженная в свои мысли. И вдруг, совершенно неожиданно повернулась к нему и произнесла:
– Я чрезвычайно любящая тетушка.
– У вашего брата и Миранды есть дети?
– Дочка. Кэролайн. Она – мое самое–пресамое любимое существо во вселенной. Иногда мне кажется, что я так бы и съела ее!.. – Тут она посмотрела на него. – Чему вы улыбаетесь?
– Тону вашего голоса.
– А что в нем такого?
Он покачал головой.
– Понятия не имею. Вы говорите так, будто… будто… ну не знаю, будто как раз предвкушаете десерт.
Она рассмеялась.
– Теперь мне придется научиться делить внимание. Они ждут второго.
– Мои поздравления.
– Я думала, что не люблю детей, – задумчиво произнесла Оливия. – Но я просто обожаю свою племянницу.
Она снова замолчала, думая, как же славно оказаться, наконец, рядом с человеком, с которым не надо постоянно говорить. Но потом, конечно же, заговорила сама, поскольку редко молчала подолгу.