– Шурка, ты не представляешь, это такая возможность! Съемки будут проходить на киностудии в Голливуде! Может быть, мною заинтересуется какое-нибудь актерское агентство!! – радовался он.
– Никогда не знала, что ты хочешь стать актером, – удивилась я.
– Я и не хочу. Но все равно это было бы круто! Представляешь, я – и в Голливуде! Если с актерством ничего не получится, я смогу устроиться инструктором в спортивный зал. Ты знаешь, сколько получают голливудские инструкторы?!
– Видимо, много, – несмело предположила я.
– Нет! – взревел мой жених. – Не много, а очень много. Мы с тобой разбогатеем! Купим домик у моря.
– А при чем здесь мы? – уныло уточнила я. – Меня-то никто в Америку не звал.
– Но неужели ты думала, что я тебя здесь брошу, – он притянул меня к себе и поцеловал в лоб, – либо я поеду с тобой, либо вообще никуда не поеду.
– Но контракт ты уже подписал, – напомнила я.
– Это так, – вздохнул Эдуард, – но знаешь что… Ты могла бы приехать ко мне позже, когда я немного устроюсь. Да, так будет даже лучше.
На том и порешили. Свадьбу отменили. Вернее, перенесли, но я почему-то сразу поняла, что мероприятие сие не состоится уже никогда. Эдуард улетел в Калифорнию, а я осталась в Москве. И знаете, не могу сказать, чтобы я очень сильно по нему скучала. Но когда прошло четыре недели, а он мне так и не позвонил, мне стало обидно. В этом парадокс женской психологии. Если бы никакой работы в Америке ему бы не предложили, если бы он остался со мной и принялся бы рьяно готовиться к предстоящему бракосочетанию, я бы рано или поздно сделала бы ноги. Положа руку на сердце наша идеальная пара на самом деле вовсе не была таковой. Уж слишком разными мы были. Эдуард помешан на спорте, а у меня нет даже ни одних кроссовок. Я люблю шумные компании, он же предпочитает тет-а-тет с телевизором. Магазины наводят на него тоску, я же обожаю резвиться среди вешалок, выбирая новые наряды.
Тем не менее это он меня бросил. Не я, вильнув хвостом, оставила его с сердцем, разбитым на куски. А он нашел высокооплачиваемую работу в самом Голливуде и был таков. Наверное, сейчас мой Эдик, по-калифорнийски загорелый, в линялых, изрезанных на колене джинсах мчит по набережной на роликах рука об руку с какой-нибудь толстогубой фотомоделью. Когда я об этом думаю, мне становится обидно, но я гоню мрачные мысли прочь.
В конце концов, личная жизнь – это еще не все. Свет не сошелся клином ни на мужчинах в целом, ни на Эдуарде Маркине в частности. Я молода, привлекательна, энергична, у меня много друзей и замечательная работа.