— А теперь послушай, – отрезал Спенсер, — не доверяй Эбби, если хочешь, но не показывай ей этого сегодня вечером. Она будет достаточно волноваться и без твоих оскорблений.
— Я буду абсолютно дружелюбен, не беспокойся, — пообещал Блейкли. Его взгляд помрачнел. – К тому же, чтобы вытянуть нужную информацию у объекта, дружелюбие куда эффективнее, чем презрение.
Спенсер заскрежетал зубами, прекрасно понимая, что никогда бы не стал отговаривать своего друга, по крайней мере, порасспрашивать Эбби, чтобы определить, что она за человек. К счастью, Блейкли знал, как это выяснить, не пробуждая подозрений.
Беседуя на различные темы, они вышли на улицу, но, как только Спенсер сел в карету, его мысли принялись рассеянно блуждать, перескакивая с одного предмета на другой. В конце концов, к своему ужасу, он осознал, что вновь и вновь думает о своем неразумном влечении к своей фиктивной жене.
Случившееся прошлой ночью в театре было ошибкой — сейчас он это понимал. С какой стати он предположил, что сможет поцеловать Эбби и при этом остаться безучастным? Даже до ее приезда мысли о ней досаждали ему. А их короткий поцелуй в саду показал ему, насколько он восприимчив к ней.
Однако вчера вечером он по глупости потакал себе. А сегодня уже не мог и десяти минут прожить, чтобы не вспомнить безрассудное удовольствие держать ее в своих объятиях. Все, о чем он мог думать это, как он нуждался в том, чтобы целовать ее, ласкать ее… заниматься с ней любовью.
Вчера он чуть не сделал это перед всеми. Эбби обладала раздражающей способностью превращать его в пускающего слюни идиота каждый раз, приближаясь к нему. Как ей это удавалось? Прежде Спенсер никогда не терял голову из–за женщины даже из–за своей последней любовницы— экзотичной француженки, обладавшей весьма широкими познаниями в том, как удовлетворить мужчину. Как могла одна маленькая американка с пахнущим розмарином дыханием, дерзостью и задорной манерой поведения, заставить его забыть обо всем, кроме необходимости завладеть ее восхитительным ртом?
От осознания того, что девушка разделяла это влечение, становилось только хуже. Он не имел права использовать ее желание в своих интересах. У Эбби была жизнь, к которой она вернется, когда все закончится. Вот почему ему следует держать свои руки при себе.
И для своего же блага не позволять себе целовать эти столь сладкие губы. Да, именно в этом был ключ ко всему – никогда не целовать Эбби. Поцелуи с Эбби всегда приводят к катастрофе.
Он ведь сможет справиться с собой и не целовать ее, не так ли? Сегодня вечером они будут находиться под пристальным вниманием — это облегчит задачу. Они станцуют вальс или два, которые будут для него совершенно адскими, но он просто должен сдерживать свое желание. К счастью, им с Эбби больше не придется танцевать, ведь ни один муж не танцует все танцы со своей женой.