С доверенным лицом фирмы он часто пил после конца рабочего дня пиво. Но сейчас было совсем другое дело, считал Якоб. Вероятно, Вильмрод никогда не думал, что однажды будет сидеть за одним столом со своим кладовщиком на свадебном пиру единственной дочери.
Якоб думал, что его присутствие расценят как попытку втереться в доверие к начальнику. Во время церковной службы он с поникшей головой сидел рядом с Беном и не замечал, что происходило вокруг. С правой стороны от Бена сидела Труда и держала руку на ноге сына, так как тот все время беспокойно вертелся. Смирно сидеть на церковной скамье он не мог.
Новый пастор говорил слишком долго и медленно, сопровождая свою речь жестами, а служки так долго махали кадильницей, что пол-алтаря оказалось затянуто туманом. Даже невеста беспокойно елозила на маленькой, обитой бархатом скамейке. Вся свадебная церемония проходила с несколько преувеличенной торжественностью.
Но затем Труда обратила внимание, что вовсе не излишняя пышность и величественность обряда заставляли вертеться Бена. Они сидели на одной из задних скамей в левом нефе. Через две скамьи перед ними сидели Эрих и Мария Йенсен с дочерью Марленой. Бен не смотрел на алтарь, да и не смог бы при всем желании увидеть его из-за массивной колонны, заслонявшей обзор. Он смотрел только на изящную спину через две скамьи перед ними, на тщательно причесанные Марией волосы, светло-русыми кудрями ниспадающие на плечи Марлены.
Когда, скучая, молодая девушка поворачивала голову в сторону, Бен также рассматривал ее профиль. И каждый раз мучительный продолжительный вздох из могучей грудной клетки достигал ушей Труды. Она наклонялась к нему и шептала:
— Посиди тихо, вот-вот все закончится. Потом будет вкусный десерт.
И Бен шептал, не отрывая взгляда от нежных контуров:
— Прекрасно.
Труда сразу поняла, кого он имеет в виду. Она на какой-то момент задумалась и, погрузившись в воспоминания, увидела мысленно грациозное тело, раскачивающееся в воздухе над их головами. Еще раз отчетливо увидела красивое лицо молодой артистки, как она подошла к Бену, поблагодарила его за громовые аплодисменты, потом взяла на манеж и позже расцеловала в обе щеки. Труда отогнала от себя воспоминания о давнишнем событии, происшедшем пятнадцать лет тому назад.
Труда не знала, что в его голове нет последовательной смены часов, дней и лет: то, что происходит сейчас, и то, что давным-давно прошло, всегда имеется под рукой, как будто происходило всего час назад. Для нее Марлена Йенсен была красивой молодой девушкой, поразительно похожей на ту артистку. И он был молодым человеком, которому скоро исполнится двадцать два года и у которого — как Якоб однажды удачно выразился — вероятно, больше чувств, чем у его родителей, но которыми, к сожалению, он не может управлять, как другие люди.