Потом я села по-турецки на унитаз и набрала номер Дениса Викторовича Семашкина.
– Варенька! – Он так обрадовался моему голосу, что я мигом позабыла, зачем звоню, и вступила с ним в бессмысленный кокетливый диалог. И только когда наш разговор стал напоминать запись службы «Секс по телефону», я наконец очнулась.
– Денис, я вообще по делу звоню.
– Что такое? Ты уже нашла квартиру?
– Нет еще.
– Жаль. Мне не терпится переехать. Хочу видеть тебя каждое утро, неумытую, растрепанную и в растянутой ночнушке.
– Я не ношу растянутые ночнушки! – рассмеялась я. – Только кружева. А для тебя – неглиже.
– Все женщины проходят путь от кружев до растянутой ночнушки, – философски заметил он.
Тонкое ядовитое жало ревности кольнуло меня в самое сердце. Не хочу, чтобы он сравнивал меня с другими женщинами. Да еще и с теми, кто носит какие-то растянутые ночнушки.
– Да нет, я по другому делу звоню. Я хотела попросить тебя об одном одолжении…
– Деньги кончились? – мгновенно отреагировал он. Уверена, большинство девушек втайне мечтают услышать от любовника именно этот вопрос. Но если бы у меня действительно кончились деньги (что происходит, к сожалению, довольно часто), то Денис был бы последним человеком, к которому я обратилась бы за помощью. Ну не умею я тянуть деньги из мужчин! Может быть, где-нибудь внутри меня просто притаилась маленькая злобная и агрессивная феминистка? Так или иначе, я бы почувствовала себя униженной, если бы мне однажды пришлось сказать: «А кстати, милый, не мог бы ты мне одолжить сотню-другую баксов до лучших времен?»
– Нет. Помнишь, я тебе рассказывала о своей соседке, Зине Карнауховой?
– И что?
– Она модель. Работает в твоем агентстве. Денис, в последнее время у нее совсем нет работы.
– Солнышко, я же этим не занимаюсь, – поскучнел он. – Моя задача контролировать крупные контракты и усиливать международные связи агентства. А кастингами занимаются менеджеры.
– Я все понимаю! Но моя подруга… – Я впервые назвала Зинку подругой и почему-то сама испугалась этого слова. – У нее депрессия. Я уверена, что ты мог бы помочь. Посодействовать, чтобы ее хоть куда-нибудь взяли.
Зачем, зачем я это делаю? Никакая она мне на самом деле не подруга. Если уж на то пошло, у меня вообще нет подруг. Ну что тут поделаешь, если я не верю в институт женской дружбы? Но… Я вспомнила пустой шкаф и склоненную над Библией стриженую голову Зинки.
– Она очень красивая, Денис. Наверняка для нее что-то есть!
Он раздраженно вздохнул:
– Ладно. Пусть завтра в половине десятого зайдет в мой кабинет. Что-нибудь придумаем.