— Пусть заходит.
— Здравствуйте, товарищ Сталин! — Берия остановился на строго рассчитанном расстоянии от вождя, поедая его преданным взглядом. В левой руке у него была внушительного вида красная папка с золотым грифом высшей степени секретности на обложке.
— Что там у тебя, Лаврентий? — устало спросил генсек, медленно набивая трубку. Нарком, правильно оценив настроение вождя, сноровисто раскрыл папку и вгляделся в текст на верхнем листе бумаги.
— Продолжите, пожалуйста, фразу: «Я шут, я арлекин, я…», — Берия пытливо посмотрел на Сталина.
— «Я просто смех!» — скучным голосом сказал Иосиф Виссарионович, не прекращая своего занятия.
— Та-ак-с! — зловеще протянул Берия. Его правая рука потянулась к кобуре.
— Нет, ну надо же быть таким идиотом! — Сталин, словно не замечая манипуляций главного чекиста, горестно возвел очи к потолку. — Лаврентий, это же вчерашний тест! — Берия торопливо, не спуская напряженного взгляда с раскуривающего трубку вождя, прошуршал листками, краем глаза прочел что-то и тут же густо покраснел.
— Простите, товарищ Сталин! Виноват, не углядел — работал допоздна, вот и забыл сменить конверты!
— Забыл он, — ворчливо произнес генсек, отправляясь в привычный поход по кабинету. Берия вытянулся в струнку. — Как дети малые, честное слово! Ну, что ты там опять ждешь или сегодняшний вариант тоже забыл?
— Никак нет! — нарком пошел пятнами. — Вот он! — Берия радостно потряс другим листком. Иосиф Виссарионович побуравил его тяжелым взглядом, то и дело скрываясь в облаках ароматного табачного дыма, и, наконец, благосклонно кивнул.
— В каком году «Динамо» Тбилиси выиграло Кубок кубков?
Сталин ошарашенно посмотрел на него.
— Вах, какие молодцы! Не знаю, что за Кубок, но все равно молодцы! Надо тренеров наградить! Не забудь на всех Указ подготовить!
— Да рано еще, Иосиф Виссарионович, — уныло протянул Берия. — Это еще через сорок два года только будет.
— Жаль! — вождь обиженно засопел. — Но, знаешь, все равно приятно! А то недавно товарищ Хрущев на заседании Политбюро хвастался, что в Америке всем «кузькину мать» показывал… с демонстрацией «матери»… а мне даже и ответить нечего было. Зато теперь я его точно сделаю! Ишь, распустились — один будущим памятником на Красной площади гордится, другой — кукурузой!
— Абсолютно с вами согласен! — торопливо согласился Берия.
Генсек, устав ходить, небрежно отодвинул один из стульев и присел, жестом предложив наркому присоединиться к нему. Они немного помолчали. Сталин думал о чем-то, Берия терпеливо ждал.
— Устал я, Лаврентий, — пожаловался вдруг вождь, прерывая напряженную тишину, повисшую было в кабинете. — Веришь, просыпаюсь каждое утро и думаю — а ну, как очередной засланец снова чего-нибудь натворил?! Вот подойду к окну, а там над кремлевскими башнями орлы или еще чего похлеще…