– А я уверен, что вы фантазируете, – ответил маркиз. – Это не входит в правила игры.
Ция рассмеялась.
– Если я смогу хоть раз показать вам, что я имею в виду, – ответила она, – уверена, вы все поймете.
Маркиз действительно понял, что прежде он никогда не встречал женщины, владеющей секретами, известными только цыганам и жокеям.
Когда пришло время идти спать, он почувствовал, что получил огромное наслаждение от прошедшего вечера. Как никогда прежде, он был уверен, что Ции суждено блистать в лондонском обществе.
– Она необыкновенно естественна и очень обаятельна! – сказал он себе.
Он решил, что непременно скажет бабушке, что собирается дать в честь Ции два бала – один дома в Лондоне, другой в Дубовом замке.
– На балу, – аукал он, – в элегантном, модном туалете она будет выглядеть просто потрясающе, намного привлекательнее других девушек, впервые вывозимых в свет. Она с легкостью завоюет сердце какого-нибудь преуспевающего молодого аристократа. На этом я буду считать свой долг выполненным.
Именно так поступили бы и ее родители.
Затем он стал перебирать в уме, кто из знакомых ему молодых людей подошел бы на, роль мужа Ции. Он отвергал одну кандидатуру за другой.
Претендент непременно должен принадлежать к аристократии, к древнему роду и носить звучный титул.
Но вскоре маркиз был вынужден признать, что ни один из его знакомых не сравнится с Цией.
С ее огромным состоянием можно долго и придирчиво выбирать себе мужа.
Но было невозможно представить Цию, например, женой одного из молодых пэров, приятеля маркиза, который, с тех пор как окончил школу, только и делал, что волочился за смазливыми актрисами.
Два других его приятеля-аристократа проводили все свободное время, объезжая лошадей.
Из разговора с Цией маркиз понял, что она не подозревала о существовании так называемого «нормального мужского поведения».
Она будет поражена, когда узнает об этом.
В ней было столько чистоты и цельности! Столько неземного, светлого, делавшего ее непохожей на большинство женщин!
– Черт возьми! – возмутился маркиз. – Неужели на свете нет достойного Ции мужчины, который будет всегда честен со своей женой?
Затем он принялся размышлять о том, станет ли Ция с возрастом такой же, как Жасмин и многие другие знакомые ему женщины.
Сам он всегда испытывал неловкость, если случалось ухаживать за чужой женой, к тому же в доме ее мужа.
Это было похоже на карманное воровство.
Тем не менее это было принадлежностью светской жизни, жизни, которой он до сих пор жил.
Он был готов согласиться с тем, что женщина, чей муж находит развлечение на стороне, в свою очередь не обязана хранить ему верность.