— Нет, касается. Отец не писал никаких писем леди Октавии, мистер Шеффилд. Их писал я.
Норт открыл рот.
— Вы? Вы же совсем мальчик. — Разве Октавия не говорила, что письма написаны юнцом?
— Я не мальчик. Мне скоро девятнадцать.
Норт по себе знал, что такое в девятнадцать лет быть под очарованием Октавии. Интуиция подсказывала, что юноша говорит правду. Однако оставалось еще много вопросов.
Если бы не присутствие отца, Норт схватил бы парня за грудки и шваркнул о стенку. Вместо этого он пошел на него грудью и зажал в угол.
— Ты же мог убить человека, ты — пижон!
— У меня и в мыслях не было убивать кого-нибудь! — Роберт был в панике. — Клянусь! Это не я!
Сынок графа был так напуган, что Норт, казалось, слышал запах страха, исходивший от него. Страха и стыда. Норт поверил, что парень не врет.
— Вы заставили понервничать жениха леди Октавии. Роберт хмыкнул в ответ. Норт удивленно поднял брови.
— Значит, вы полагаете, что он недостаточно хорош для нее?
Паренек расправил плечи.
— Конечно. Вы — тоже.
— Это правда. Я недостаточно хорош. — Юнец заметно удивился, когда с ним согласились. — Вы намекнули, что знаете какую-то тайну леди Октавии. О чем шла речь?
Юный Роберт с беспокойством посмотрел на графа.
— Я знаю про ее мать и моего отца. Я знаю, что ее мать была шлюхой.
Лорд Мертон свирепо глянул на сына:
— Мэгги Марш не была шлюхой.
Сжав руки в кулаки, Роберт с вызовом смотрел на отца:
— Нет, была!
— Вы можете доспорить позже, — прервал их Норт. Он сосредоточил внимание на Роберте. — Именно это вы имели в виду, когда упоминали про тайну?
Роберт кивнул. Невооруженным глазом было видно, что он презирает Норта и боится. Норт впервые порадовался, что общество сочиняет о нем всякие небылицы.
— Именно это, но вас это не касается.
— Мальчик, — предостерегающе произнес Мертон, — ты попал в передрягу. Не усугубляй свои проступки грубостью. Извинись перед мистером Шеффилдом.
Роберт опустил глаза:
— Извиняюсь.
— Незаметно, — парировал Норт. — Но мне наплевать. Однако хочется, чтобы вы знали, что леди Октавия не в восторге от ваших писем. Более того, если бы она сейчас была здесь, то устроила бы вам взбучку и ваши уши светились бы малиновым цветом.
Роберт вспыхнул.
— Итак, что вы намереваетесь предпринять? — потребовал ответа Норт. Он-то в девятнадцать нес полную ответственность за свои поступки.
Мертон сложил руки на груди.
— Будьте уверены, мой сын будет наказан, как того заслуживает. Не сомневайтесь. Во-первых, он извинится перед леди.
К чести Роберта, он не сопротивлялся.
— Да. Я не хотел огорчать леди Октавию.