— Тебя как зовут? — спросила она, присаживаясь рядом.
— Ганс, — ответил вервольф, не прекращая своего увлекательного занятия. Уши у него были знатные, как и у всех оборотней, — большие, похожие на уши какого-нибудь животного, и с серым пушком на концах.
— Э, Ганс, да у тебя, кажется, блохи, — заметила Эйриэн.
— Может быть. — От ушей мальчишка перешел к голове. Он усердно вчесывался в свою густую пепельно-серую шевелюру, в которой запутались мелкие травинки и репьи.
Эльфийка вздохнула, прошептала очередное заклинание и коснулась мальчишки кончиками пальцев. Тот от ее прикосновения подпрыгнул аж выше своей головы:
— Ты чего меня магией бьешь?!
— Не тебя, а блох, чтобы они нам разговаривать не мешали, а то ты был слишком увлечен их поимкой.
— Ну если только блох… — Ганс сел обратно.
— Рассказывай. — Королева выжидательно уставилась на своего собеседника.
Волчонок грустно понурился и шмыгнул носом.
— Папка меня послал, — нехотя начал он. — Вернее, не папка он мне. Я своего не знаю, но мы с мамкой с этим давно живем. Три года уже. Мамка у меня нормальная, то есть обычная, то есть просто человек. А папка — как я. Он людей много убил и зверей тоже. А мне сказал, что я уже взрослый и должен доказать, что стал настоящим мужиком. Послал меня убить кого-нибудь. А без этого домой не пустит. Вот я теперь в лесу и живу, домой идти боюсь.
Девушка прикинула в голове: оборотни не отличаются повышенной агрессивностью, значит, это зараженный волкодлаком этэн. Конечно, разные представители рас попадаются, но чтоб таким образом доказывалась половозрелость отпрыска, она встречала впервые. Ладно на медведя пойти с голыми руками, с вершины горы в море прыгнуть, но убивать подобного себе — на такое способны только монстры. Зараженный этэн сохраняет свое истинное обличье около пяти лет, затем полностью превращается в звероподобное существо. Хотя он и сейчас уже должен выглядеть не вполне привлекательно. Мать мальчика начала с ним жить либо до его заражения, либо когда времени прошло еще совсем мало.
— А на кого похож твой папка?
— На волка.
— Что, такой же грозный?
— Такой же страшный, а еще он волосатый, у него зубы вот такие и когти огромные. Но раньше он таким страшным не был.
Вот и подтвердились догадки. Но, что удивительно, своего приемного сына волкодлак не кусал, возможно, у него еще сохранились остатки разума, которые не съелись магической напастью.
— Ты что, действительно убил бы девчонку? — Эйриэн никак не могла дождаться ответа на мучающий ее вопрос.
Ганс посмотрел на нее, как на полоумную: