И тут же Валентина Шагова очень коротко рассказала, какой подвиг совершил Сашка, спасая жизнь своего командира, и не забыла предупредить, что об этом с Сашкой говорить нельзя. Захочет — сам расскажет.
После этого письма Сеня начал ждать Сашку. И вот — дождался.
Как только ушла Серафима Семеновна, он разулся у порога и заглянул в спальню. Лиза тихо посапывала во сне и пока не требовала внимания. Тогда он решил сбегать в свою комнату, переодеться и после этого подождать Володьку. Обедать одному не хотелось. Хлопнула калитка, кто-то пришел, может быть, Володька? Что-то он сегодня скоро освободился. Сеня открыл дверь и увидел в сенях мальчика не совсем обыкновенного. В чистой, отглаженной гимнастерке, в новенькой пилотке, за спиной небольшой вещмешок, в руке стеганка. Мальчик-солдат и, судя по медали, фронтовик.
Сеня сразу понял, что это Сашка и что сейчас он все узнает о маме. Задохнувшись, он спросил:
— Ну, что?
— Семен Емельянов — это ты?
— Это я. Так что?
— Разреши войти.
— Да, да, конечно. Входи. Что же ты так долго не ехал? Я, знаешь, всякое уже передумал! — заторопился Сеня. — Вот тут садись.
Мальчик опустил вещмешок на пол около табуретки, сел, положив стеганку на колени, и сразу же и очень обстоятельно начал докладывать, что военврача Емельянову он видел давно, да и не в том дело… Но до дела он не успел добраться, потому что из соседней комнаты послышалось голубиное гуканье и постанывание, означавшее, что Лиза проснулась и требует обратить на это событие немедленное внимание. Сеня уже знал все, что надо сделать, и всегда с удовольствием помогал Лизе выполнить все ее неотложные младенческие потребности. Но сейчас было совсем не до нее.
— Лизка проснулась, — с досадой сообщил он. — Ты бы мне сразу все, в двух словах. А подробности потом. А? Давай сразу!
— Иди, слышишь, требует. Да ты не переживай, я тебе все, что знаю, расскажу, за тем и послан. Мамаша твоя задание командования выполняла в сложной обстановке. — И почему-то угрожающе добавил: — Ей, подожди, еще орден дадут за проявленное геройство…
Сеня так глубоко и жадно вздохнул, словно только что вынырнул из черного омута на белый вольный свет, где всего вдоволь — и воздуха, и солнца, и твердой земли под ногами. И, не стыдясь неизвестно отчего появившихся слез, он так же угрожающе сказал:
— Вот! Я же говорил им всем…
Но тут Лиза, которой надоело ждать, подала голос.
— Да подожди ты! — крикнул Сеня.
Он торопливо скинул черный рабочий пиджак, наскоро сполоснул руки под краном и только тогда отправился в соседнюю комнату. Сашке слышно было, как он там разговаривает с Лизой, и она иногда издает какие-то ликующие возгласы, и еще слышалось по временам ее нежное, удовлетворенное покряхтывание.