Вошедшие были сам Борянский и седой старик с большой бородой и длинными волосами, в черной шапочке.
— Пожалуйста, поскорее только! — сказал Борянский. — Игра в полном разгаре и мне нельзя отлучаться надолго… Что вам угодно?
— Я надеюсь, что ты спрашиваешь, что мне угодно приказать тебе? — произнес старик.
— Ну, да! Да! Только говорите скорей.
— Ты много выигрываешь в карты?
— Порядочно.
— А Орест Беспалов?
— Он приходит только навестить меня и выпить.
— Ты продолжаешь поддерживать с ним отношения?
— Да говорите же, что вам нужно?.. Меня ждут пон-ты… мне каждая минута дорога… — с досадой сказал Борянский.
— Ты не забудь, что говоришь с человеком, которого хотел отравить, что тебе, впрочем, не удалось…
— Ах, вы измучаете меня! — воскликнул Борянский. — В вас ниспослано наказание свыше, должно быть!
— Должно быть! — повторил старик. — Так вот видишь ли! Надобно внушить этому Оресту, что где-нибудь — место сам выбери, где хочешь, — зарыт клад, и на этом месте потихоньку от него закопай какой-нибудь ржавый железный ящик с куском пергамента, который я пришлю тебе завтра… Тогда я тебя освобожу от этого вечно пьяного Ореста, и ты будешь иметь возможность отбояриться от него!
— Это все? — спросил Борянский.
— Нет, не все… Ты сколько выиграл за последние двое суток?
— Примета игрока никогда не говорить выигрыша…
— Ну, только не такого, как ты! При всяких приметах ты наверняка выиграешь!. Три тысячи ты, верно, выиграл? Так, видишь ли, мне нужны как раз три тысячи и ты дашь мне их!
— Но… — стал было возражать Борянский, — ведь мы, как члены общества, делим только те барыши, которые получены от совместной работы… личный же заработок каждого остается при нем!
— Совершенно верно, и эти три тысячи я у тебя требую не как паевые, а лично мне взаймы!.. Я думаю, ты можешь мне доверить такую сумму?
— Ох, никому я не доверяю!
— Ты дашь мне эти деньги, или будешь исключен из нашего общества!
— Ах, как бы мне хотелось этого! — невольно вырвалось у Борянского.
— И тогда, — продолжал старик, — из-под земли всплывет то, что зарыто у тебя в подвале.
— Вот вам… берите! — поспешил сказать Борянский и хлопнул бумажником по столу.
— Я отдам тебе через три месяца! — сказал старик.
Затем они вышли, прикрыв за собой дверь.
Орест лежал за ширмой, не дыша и не шелохнувшись, чтобы не выдать своего присутствия, и от слова до слова слышал весь их разговор… Он был удивлен тем, что Борянский возится с ним не по личному желанию, оказывается, а потому, что его принуждает к этому какой-то старик.
Этот старик был совершенно неизвестен Оресту, а между тем ему зачем-то понадобилось, чтобы Борянский его обманул насчет клада.