— Вы мне написали! — заговорил Николаев, здороваясь с нею. — Я не знаю, как мне вас благодарить!
— За что?
— За те несколько строк и, главное, за обратную расписку отца дука моему отцу в том, что он получил все свои деньги обратно!
— Как расписку?.. Какую расписку?! — воскликнула княгиня Мария, пораженная его словами. — Я не посылала вам никакой расписки! Я вам только советовала подождать платить до тех пор, пока я вам не скажу этого сама, и вот сегодня именно это я и хотела сказать!!
— Вы хотели сегодня сказать мне, чтобы я заплатил Луку?!..
— Ну да, долг, который вы признали!
— Но тогда у меня не было обратной расписки, о которой я помнил довольно смутно… Мне казалось, будто она находилась среди документов моего отца, но, наверное, я этого не знал, потому что никогда внимательно не пересматривал этих документов, имевших, по-моему, значение лишь историческое, как память или как автографы. Но вы сами прислали мне эту записку.
— Да нет же! — перебила княгиня Мария. — Я не посылала вам!..
— Но те строки, с которыми вы обратились ко мне, были написаны на оборотной стороне этой расписки!
— Вы не шутите и не ошибаетесь?
— Нет, княгиня, но меня удивляет ваше недоумение.
— Я второпях написала на первом же попавшемся клочке бумаги, который мне подсунул Орест… Я и не подозревала, что это была обратная расписка отца дука.
«Опять Орест! — подумал Саша Николаич. — Впрочем, доискаться будет легко, откуда у него появилась расписка!»
В это время княгиня Мария тоже соображала, что ей делать? Она осознавала всю необходимость получить деньги с Николаева и в то же время видела полную невозможность заставить теперь его заплатить.
Теперь ясно было, что он написал свое письмо дуку вовсе не в силу ее совета, а в силу того, что имел в руках неопровержимые доказательства, что платить ему не следует.
— Простите! — сказала княгиня Мария. — Я вообще терпеть не могу денежных дел! О существовании обратной расписки я и не подозревала! Я очень рада, что она пришла к вам, хотя и косвенным образом, через меня!
Она решила сначала выяснить вопрос о расписке с мужем, а затем вернуться с Николаевым к разговору о его долге. В настоящую минуту она поспешила заговорить о другом.
А сам Николаев только и желал этого.
— Да! Не будем говорить о деньгах! — восторженно произнес он. — Есть вещи, которые нельзя оценить никакими деньгами!..
— Например?..
— Например, вашу улыбку!.. Да ведь хоть раз кто увидит ее, тот не сможет забыть то счастье, которое испытал, когда вы улыбнулись!..
И между ними начался тот разговор, который имели обыкновение вести влюбленные в начале девятнадцатого столетия, то есть разговор высокопарный, с деланными, метафорическими фразами, условными поэтическими выражениями, соответствовавшими эпохе. Но суть всего этого была та же самая, что и испокон века. Та же постепенность соблюдалась в разговоре, и княгиня Мария, поощрявшая своим вниманием любовное красноречие Саши Николаича, вела себя в данном случае, как все женщины, когда перед ними тот, кто им нравится.