Одна женщина была настолько пьяна, что двоим парням пришлось потратить немало сил, чтобы втащить ее внутрь и не уронить. Миссис Смитерс сказала мне, кто она такая, – она была женой очень известного режиссера, – и мне вдруг пришло в голову: «Запомню это и прижму его к стене, если с Уортоном не выйдет». Но я тут же забыл, чья, собственно, она была жена.
Уолтер наконец подогнал машину, поставил ее на другой стороне улицы, вышел и помог нам сесть. Извинился за то, что заставил себя ждать, мол, думал, в «Трокадеро» мы задержимся как минимум на час.
– Ральфу там скучно, – вздохнула она. – Поедем лучше прогуляемся. Скажите Уолтеру, куда бы вам хотелось, – предложила она.
– Все равно, – сказал я. – Куда угодно.
– А не хотите заехать ко мне?
– Почему бы и нет? Прекрасная идея.
– Поворачивайте, Уолтер, – скомандовала она. – Едем домой.
Я никак не мог выбросить из головы встречу с Артуром Уортоном. Он один был в Голливуде так всемогущ, что мог делать все, что хотел. И сотворил уже столько кинозвезд, что и по пальцам обеих рук не перечтешь.
«Я ему хоть немного понравился…» – убеждал я себя.
В доме мы были одни. У прислуги был выходной, так что миссис Смитерс сама принесла поднос с напитками и поставила его на рояль. Потом подошла ко мне, обняла и поцеловала в губы. Меня это не удивило.
– Ты не хочешь пойти наверх? Там нам будет удобнее, – предложила она, переходя на «ты».
– Почему бы и нет? – сказал я.
– Возьми поднос и иди за мной.
Я поднялся следом за ней в спальню. На столике у постели горела маленькая лампа. Я поставил поднос на столик, а когда выпрямился, она опять меня поцеловала. На этот раз я тоже ее обнял.
– Ну, это уже лучше, – напряженным голосом отозвалась она. – Теперь, извини, я надену что-нибудь поудобнее. Сделай пока мне коктейль.
Исчезнув в соседней комнате, она почти тут же вернулась. На ней была белая шелковая сорочка, а надушилась она так, что я едва не задохнулся.
– Ага, вот хорошо, – сказала она и попробовала напиток. – Ну иди, сядь сюда.
Я сел возле нее на тахту.
«Однажды такую сцену я сыграю в кино, – думал я. – И буду играть ее тысячи раз».
– О чем будем говорить? – спросила она.
– Все равно. О чем хотите.
– Тогда поговорим о тебе. Ты меня не забудешь, когда станешь звездой?
– Разумеется нет, – сказал я.
– Все женщины Америки будут лежать у твоих ног…
– Это еще не довод, чтобы забывать друзей.
– А что ты сделаешь прежде всего, когда станешь звездой?
– Поеду домой.
– Я не это имела в виду. Домой ты можешь поехать когда угодно.
– Как раз нет, – хмыкнул я. – Именно это я не могу. Когда я уезжал, друзья смеялись надо мной. Так что снова там появиться я могу только тогда, когда стану звездой первой величины.