– Ну знаете! Что это за новости? Неужели на вас так подействовала всего одна порция?
– Виски тут ни при чем, – защищался я.
Она хмуро смотрела на меня. Я знал, что она недовольна, но мне было все равно. Мне осточертело сидеть тут, глазеть на Роберта Тейлора – величайшую кинозвезду – и пытаться понять, что же в нем было такое, что он стал тем, кем есть, и внушать себе, что я не хуже и что, черт возьми, должно же когда-нибудь…
– Ну так что тогда? – спросила она, допив свой бокал. – Хотите пойти в клуб «Четырехлистник» или в «Гавайский рай»? Или к Себастьяну?
– А зачем нам куда-то ходить? Почему не прокатиться на машине по окрестностям и не поговорить?
Она рассмеялась.
– Ну у вас и идеи! – и подозвала официанта.
Я дал тому три бумажки по доллару, велел оставить себе сдачу, и мы поднялись по лестнице. Миссис Смитерс на прощание помахала всем знакомым. Наверху, у лестницы, она встретила какого-то толстяка в смокинге и радостно его приветствовала. Я припомнил, что видел его на приеме, – он был одним из тех, кто пел, но я не знал, кто он такой.
– Идите к нам, Ральф. – Она схватила меня за руку. – Хочу представить вас моему другу. Ральф Карстон – Артур Уортон, величайший кинорежиссер на свете.
Уортон поклонился миссис Смитерс и поцеловал ей руку.
– Ну, ты, Смитти, всегда умеешь польстить! Рад знакомству, мистер Карстон. – Он подал мне руку.
– Это мой новый протеже.
Артур Уортон подмигнул мне.
– Вы в хороших руках, Карстон, просто в наилучших. Чем занимаетесь?
– Он актер, – сказала Смитерс. – Большая новая звезда тридцать восьмого года, верно? – спросила она меня.
– Надеюсь, – самонадеянно ответил я. Она не шутила, когда сказала, что Артур Уортон – лучший режиссер на свете. Я про него слышал еще у нас дома. Он был не менее знаменит, чем Де Милль.
– Артур, – сказала она, – ты с этим юношей должен сделать пробы.
– Да, но я… – начал Уортон, мрачнея лицом.
– Ты просто обязан, – настаивала она.
– Знаете что, мистер Карстон, – повернулся он ко мне, – позвоните мне завтра на студию. Посмотрим, что можно сделать.
– Спасибо, мистер Уортон, – сказал я. Меня так поразила встреча с ним и вообще все, что произошло, что ни на что большее меня не хватило.
– Ты золото, Артур. Заглянешь в воскресенье?
Ближе к вечеру?
– Конечно, конечно. До свидания. – И он удалился по лестнице.
– Ну что, ясно? – спросила она меня.
– Ясно, – ответил я.
Снаружи нам пришлось прождать добрых пять минут, пока привратник нашел шофера Уолтера, который засел в одном из окрестных баров. Пока мы там стояли, в «Трокадеро» вошла уйма людей, и по крайней мере с десятком из них миссис Смитерс была знакома, и приветствовали они друг друга так бурно, словно только что вернулись из кругосветного путешествия.