Военные и штатские японцы, ожидавшие посадки на свои суда, без тени сочувствия наблюдали бедственную эвакуацию «искренних русских». Некоторые даже насмехались: «Барсуика пу! Пу!» Им отвечали сочной руганью.
При посадке подразделений на суда командиры старались поддержать дисциплину, сохранить военную организацию. Но всё было тщетно: ступив на палубу, в давку и тесноту, солдаты бросали винтовки в воду. На упреки усмехались: «Так способнее!»
Только на кораблях белой Сибирской флотилии сохранялся относительный порядок. Пассажиров командиры держали в ежовых рукавицах, под угрозой немедленной высадки на берег.
Штаб флотилии разместился на построенной в 1877 году, но ещё прочной мореходной канонерской лодке «Маньчжур». Она давно уже стояла у мыса Клета бессменной брандвахтой. Белогвардейцы опозорили старый корабль, сделав его застенком «морской» контрразведки. Двигаться он не мог: из шести котлов только один мог работать. Но адмирал Старк не хотел оставлять «Маньчжура» красным или топить его: очень уж удобные для штаба помещения на этом корабле! В поход из Владивостока его поведет на буксире «Байкал», теперь канонерская лодка 2 ранга, вооруженная шестидюймовой артиллерией.
Двойник «Байкала» — «Казак Хабаров» белым не достался. Его оставил для себя командир японского крейсера «Касуга», получивший предписание зимовать во Владивостоке.
В кают-компании «Маньчжура» по-старинному окруженной офицерскими каютами, сквозь пелену табачного дыма блистало золото погон. Расположенный над большим обеденным столом световой люк был закрыт брезентом из соображений секретности: начальник штаба знакомил командиров кораблей с обстановкой, задачей флотилии и распоряжениями адмиралов. Их было двое: Старк и Безуар.
Командующий флотилией молча сидел в углу. Вытянув длинные ноги, курил сигару и рассеянно слушал. Мысли его были далеко. Вспомнилось прошлое, клялось настоящее, заботило будущее. Вот и конец. Покидаем Владивосток, отдаем его большевикам. И японцы ничего не могут поделать. Не удержались на этом проклятом клочке земли, где каждый куст стреляет. Жгли, пороли, расстреливали, громили. Ничего не помогло. Мужики оказались сильнее, а главное, многочисленнее. Теперь ему, убеленному сединами адмиралу, приходится снова переживать позор так называемой эвакуации, или попросту бегства. Быть флотоводцем побежденной и изгнанной армады. Сохранять видимость «властителя на море», сурового и непреклонного. Никто, ни матрос, ни офицер, не должен и подозревать, что Старк просто уставший, больной и растерявшийся старик в блестящем мундире, продолжающий играть какую-то опереточную роль для спасения «русского флота». Тяжело это, но нужно испить чашу до дна…