— Посмотри на себя, Линдси, — сказала Кэйко, не обращая внимания на дочь и залезая рукой мне под мышку. — Пожалуйста, что я говорила? Расхаживает с пистолетом!
Мы с Юки на пару издали комический вопль ужаса и тут же расхохотались, заглушив наставления Кэйко: дескать, никто из мужчин не захочет связываться с вооруженной женщиной.
Я еще вытирала уголки глаз тыльной стороной запястья, когда пришлось остановиться на светофоре.
— Да, но у меня все-таки есть бой-френд, — сказала я.
— Вот-вот, — подтвердила Юки, явно намереваясь пропеть дифирамбы в адрес моего красавчика. — Джо ну до того славный итальянец, прямо как наш отец. Занят важной правительственной работой. Национальная безопасность.
— С ним интересно? Он заставляет тебя смеяться? — тут же осведомилась Кэйко, подчеркнуто игнорируя верительные грамоты на моего Джо.
— Угу. Порой мы таким весельем заходимся, только держись.
— Он хорошо с тобой обращается?
— Местами замеча-а-ательно, — протянула я, невольно улыбаясь.
Кэйко одобрительно кивнула.
— А! Я знаю эту улыбку, — сказала она. — Мужчина с неторопливыми руками.
И вновь мы с Юки расхохотались, а по искоркам в глазах Кэйко я поняла, что ей самой нравится играть роль мамы-инквизитора.
— И когда же ты получишь колечко от своего Джо? Вот где я зарделась. Кэйко попала в самую точку своим наманикюренным ноготком. Джо жил и работал в Вашингтоне. В отличие от меня. Что вполне естественно с учетом моих приоритетов. Я и понятия не имела, куда движутся наши отношения.
— Мы еще не достигли этапа окольцевания, — призналась я.
— Любишь его?
— Да, причем кроме шуток, — кивнула я, посерьезнев.
— А он тебя?
Вымолвив эти слова, мама Юки изумленно взглянула мне в лицо и оцепенела, будто превращаясь в камень. Ее живые, веселые глаза подернулись дымкой. Ноги подкосились, и Кэйко начала мягко оседать.
Я выбросила руку вперед, но поздно.
Кэйко упала на асфальт, издав стон, от которого у меня перехватило горло. Не в силах поверить в происходящее, я все же попыталась понять. Инсульт?
Юки взвизгнула, рухнула на колени возле распростертой матери и принялась хлестать ее по щекам.
— Мама! Мамочка! Вставай! Мама!
— Юки, прекрати! Дай мне! Да прекрати же!..
У меня в висках стучала кровь, пока я нащупывала сонную артерию и замеряла частоту пульса по секундной стрелке.
Женщина дышала, хотя биения были чрезвычайно слабые, едва прощупывались.
Выхватив мобильник «Некстел», подвешенный на поясной клипсе, я ткнула в кнопку скоростного набора.
— Говорит лейтенант Боксер, удостоверение номер два-семь-два-один. «Скорую» на угол Мэйдн-лейн и Грант-авеню! Да поживее!