Ксавьер Людовиг набрал побольше воздуха в легкие и начал поднимать меч для удара:
— Прекратите, Князь, уламывать меня, как капризную девку! Сделки нет!
Он сделал еще шаг по направлению к Князю, занося меч над левым плечом, чтобы описать полный круг.
Но меч вдруг сделался тяжел и с каждым мгновением становился все тяжелее. Ксавьер Людовиг еще не успел полностью осознать этого факта, как в этот самый миг Князь оказался стоящим от него на безопасном расстоянии нескольких шагов. Черты его лица, ставшие еще больше похожими на страшную маску, стали расплываться, теряя четкость, а сам он казался видением, сотканным из дыма чадящего камина и ночного кошмара. В зале повисла неживая тишина и раздался хохот, оглушительный и дробящийся на множественные эхо:
— Ты мальчишка, Кронверк! Тебе ли тягаться со мной? Тот, кто отдал тебе свой меч, мог бы стать для меня достойным соперником, но не ты! И я не стану играть с тобой в прятки, я приду позже, когда обстоятельства будут благоприятствовать мне! А пока — на этой земле есть места, где меня не будут беспокоить подобные нахалы! Через сто, двести, триста лет Перекресток Кронверка будет моим!
После этих слов Повелитель Тьмы совсем утратил четкость очертаний. Вместо него образовался небольшой черный смерч; сначала расплывчатый, он вскоре сгустился, оторвался от пола и направился к закрытому ставнями окну. Ставни задрожали, закачались, засов подпрыгнул в петлях и упал на пол, ставни распахнулись, ударившись о стены, а смерч, вылетев в окно, исчез.
В распахнутое окно ворвался шум ливня, очередной удар грома и вспышка молнии. Порыв сырого воздуха пронесся по залу, забрасывая капли дождя внутрь. Слышно было, как сильный ветер трепал листву деревьев, наполняя помещение запахом этой самой свежесорванной листвы и холодным и свежим воздухом.
Меч опять стал легким настолько, что Ксавьер Людовиг едва не выронил его. Он чувствовал себя опустошенным и уничтоженным. Даже гроза не радовала. Почему так вышло? Как сражаться с этим Князем, или кто он там на самом деле, если он не принимает боя?.. Надо было вынудить его принять бой! Поставить его в такие условия, чтобы ему не оставалось иного выхода. Но как? И что теперь?..
Чья-то теплая рука коснулась его руки, он вздрогнул от неожиданности и обернулся. Доминика стояла рядом, не выпуская шпаги из правой руки и не теряя из вида вампиров, застывших словно в гипнотическом оцепенении.
— Не падайте духом, граф, — сказала она тихо. — Это еще не поражение.
Ее темные глаза смотрели внимательно и спокойно. Ксавьер Людовиг подавил вздох: