— Но это и не победа.
— Ничего, — она улыбнулась уголками губ. — У Вас будет возможность реванша… А что делать с этими?
Она кивнула в сторону замерших вампиров.
— С этими? — он развернулся лицом к толпе, и глаза его сверкнули тем нехорошим блеском, что несвойственен человеку. — С этими? — повторил он почти злорадно. — Эй, госпожа любительница балов! Где Вы? — позвал он.
Тотчас из камина вылетела летучая мышь, словно только и дожидалась зова, и зависла в воздухе.
— Примите человеческий облик, сударыня, и закройте окно!
"Нет, он положительно не годится в объекты моего внимания! — думала Абигайль, спеша, тем не менее, исполнить приказ. — Он так и намерен мною командовать, как генерал солдатом? Даже с этим юношей он любезней, чем со мной, а я все-таки дама!"
Но граф уже будто и вовсе забыл о ней, и она стояла у закрытого окна, не зная, что делать дальше, и не без некоторого чувства невольной ревности наблюдала, как граф взял Доминику за руку, подвел ее к камину и сказал: "Уходите по коридору влево. Где-то здесь недалеко есть решетка, она закроется следом за Вами и убережет от погони. Потом я найду Вас…", — а она покачала головой: "Я останусь с Вами. Не теряйте времени!" — "Обещайте мне уцелеть!" — прошептал он, а она улыбнулась и ответила: "Обещаю!" — и при этом как они смотрели в глаза друг другу!
"На что они рассчитывают? — думала Абигайль, не осознавая, что ей слегка завидно, что не она является объектом тревоги и заботы графа и не ей он смотрит в глаза таким взглядом… — Она человек, а он — вампир. Хотя и чрезвычайно благородный, но все равно вампир!"
Ксавьер Людовиг перехватил меч поудобнее обеими руками и крикнул:
— Фредерик!
— К Вашим услугам!
— Берегите себя!
Это была бойня! Те, кто пытался оказать сопротивление, пали первыми, и это даже нельзя было назвать сопротивлением. Другие пытались бежать, но бежать было некуда: Доминика со шпагой в руке и Абигайль, опять принявшая облик летучей мыши, не подпускали их к камину, а открыть засовы на окнах они не успевали. В коридоре — единственном выходе из зала — Фредерик, прижавшись спиной к дверям, поражал их серебряными пулями в голову, в сердце, одного за другим, а они не могли приблизиться к нему, чтобы навалиться толпой и уничтожить, потому что не могли ступить в святую воду, разлитую перед ним. Они могли бы в него выстрелить, — но не выстрелили… Паника царила в коридоре и в зале. Через непродолжительное время все было кончено.
Ксавьер Людовиг остановился в середине зала. Он тяжело опирался на меч и пытался восстановить дыхание. Его одежда и лицо были забрызганы высыхающей кровью. Ему хотелось обернуться и посмотреть на Доминику и убедиться, что с ней все в порядке, но он опасался испугать ее своим видом. В этот момент послышался голос Фредерика: