Вырисовывается удивительная параллель позиции Урсулы Ле Гуин, выраженной в рассказе «История шобиков» («The Shobies' Story», 1990). Об «Имперской звезде» Дилэни говорит следующее: «Вся концепция бесконечной вертикали системы ценностей, беспредельного восхождения к высотам сменилась идеей центров, представлением о разных вселенных и кардинально отличных точках зрения, соотносящихся лишь по направлению, дистанции и траектории… На самых свежих астрономических картах и в моделях-симуляторах миллиона новых обнаруженных галактик отсутствует какое-либо центрообразующее начало, хотя существуют многочисленные кластеры (к примеру, скопление Девы, Местное сверхскопление галактик, скопление Волос Вероники, галактика М81). Вместо того чтобы объединиться вокруг центральной точки, они, подобно паутинам, охватили огромное пространство, мультивервума", нового концепта, вытесняющего привычное понятие Вселенной, универсума, которое было изобретено еще до Сократа и давно устарело. <…>
Значит ли это, что линейное мышление, основанное на системе вертикали, не пригодно для космической оперы? Вовсе нет. Наоборот, здесь оно превалирует, как и в любом другом продукте нашего мира. Даже в „Имперской звезде" вы столкнетесь с этим. Но любопытно, что классическая космическая опера, основанная на идее множества миров и полетов между ними, осуществляет смещение ориентиров и предлагает способы пошатнуть, преодолеть, разрушить линейное мышление».
По большому счету Дилэни здесь постулирует один из ранних принципов рационального подхода к написанию космической оперы, — заслуживающее уважения напутствие амбициозным и интеллектуально одаренным фантастам-современникам.
В 2003 году критик Рассел Летсон написал для «Locus» специальную статью на тему новой космической оперы, где попытался сформулировать если не определение, то по крайней мере характерные черты жанра: «Если только термин не был шуткой (или случайным набором слов), то слово „космическая" определяет физические установки, а „опера" — степень эмоциональной составляющей действия. Как и в музыкальном аналоге, страсти здесь накалены до предела. Все те же сияющие доспехи, гарцующие лошади, верховные жрецы, широкие жесты, высокие чувства, боги и монстры, и все это с лихвой приправлено пришельцами и армадами космических кораблей.
Неизменными остаются следующие особенности жанра: межпланетный или межзвездный космос, по крайней мере частично колонизированный и соответственно управляемый. Это должен быть огромный, загадочный мир, где происходят экстремальные события, где, подвергаясь смертельной опасности, можно отыскать потаенные сокровища. Добавьте сюжет, обусловленный особенностями данного мира, и лучше на масштаб не скупиться: спасение планет (или империй, или цивилизаций), предотвращение (или совершение) геноцида, поиск смысла жизни или центра галактики. Космическая опера — это не просто старомодная история, это супермасштабное повествование, воспевающее супермасштабные вселенские просторы. Опровергая идею всеохватности Творения, космическая опера тем не менее преклоняется перед его размахом. Лучшие образцы космической оперы поистине трансцендентные.