— Проклятье! — выругался Зан.
— Что?
— Нашел кусок шрапнели, перебивший воротную артерию. Если вытащу его наружу — станет очень паршиво.
— Ты вроде говорил, что дело в шляпе, — Джос кивнул медсестре Зана, и та немедленно вскрыла пакет со свежими кожеперчатками. Он натянул их на руки, пошевелил пальцами и встал рядом с другом. — Подвинься, рогатый, и дай поработать настоящему врачу.
Зан огляделся.
— Настоящий врач? Где? Ты его знаешь?
Джос осмотрел пациента, чьи внутренние органы были ярко освещены лампами и полем стерильности. Он опустил руки в поле, чувствуя легкое покалывание, всегда сопровождавшее это движение. Зан указал щипцами на провинившийся осколок зазубренного металла. Действительно, он врезался в крупный сосуд, перекрыв его. Джос тряхнул головой.
— Как так случилось, что нам никогда не показывали этого в школе?
— Когда ты станешь главным хирургом Корускантского Меда, сможешь дать урок получше будущим поколениям наивных «хочу-быть-…» хирургов. Старый Док Вондар ворчит о Великих Клонских Войнах и о том, как легко приходится детишкам сегодня…
— Я это припомню, когда тебя привезут в анатомичку, Зан.
— Не меня. Я спляшу на твоей могиле, кореллианский проходимец. Может быть, даже сыграю тебе прекрасный селонианский этюд, наверное, одну из Виссенкантовских Вариаций.
— Пожалуйста, — попросил Джос, осторожно отягивая ткани для лучшего обзора, — сыграй что-нибудь более достойное. Какой-нибудь пик-пульс или тяжелый изотоп.
Зан печально покачал головой.
— У гунгана, которому наступили на ухо, и то вкус лучше.
— Мне нравится то, что мне нравится.
— Ну, хорошо, а мне нравится оставлять этих парней в живых, так что хватит играть на публику и помоги мне заставить эту печенку работать.
— Дай угадаю, — Джос потянулся за набором щипцов и тампоном. — У парня есть шансы только с таким хирургом как ты? — Он ухмыльнулся другу под маской.
Вместе им удалось вытащить осколок из артерии с минимальным ущербом. Когда они закончили, Джос со вздохом облегчения огляделся вокруг.
— Так, малыши, похоже, что счет отличный. Не потеряли ни одного солдата. С меня выпивка в кантине.
Остальные устало усмехнулись — и замерли, прислушиваясь. Сквозь монотонную дробь дождя по крыше пробивался, нарастая, другой, до боли знакомый, звук — высокий вой приближающихся медэвакуаторов.
Перерыв, как и многие до него, закончился, не успев начаться.