Может, все-таки стоило отвезти ее в больницу на материке, подумал он теперь, когда стало уже слишком поздно. Ей бы ввели успокоительное. Рядом с ней обязательно остался бы кто-нибудь, опытная медсестра или адвокат, кто держал бы ее за руку и утешал. Кто сделал бы все то, чего не смог сделать он, Калеб.
Мэгги резко вздохнула и схватила его за руку.
Растерянный и смущенный, он смотрел на ее руку, на тонкие белые пальцы с коротко подстриженными ногтями, лунки которых блестели, как морские раковины на пляже. Запястья ее покрывали красные и фиолетовые пятна.
Она же сопротивлялась, вспомнил Калеб. Лежа на песке, извиваясь под ним и стараясь освободиться. И ему пришлось силой удерживать ее.
В груди у него зашевелилось чувство вины.
Калеб бережно накрыл маленькую ладошку своей рукой. Как она терпит его прикосновения? Но Мэгги не отдернула руку и не отпрянула.
Он ласково провел по ушибу большим пальцем.
— Ну вот, все в порядке. — Донна отвернулась от раковины, держа в руках расширитель. — Я хочу, чтобы вы постарались расслабиться.
Расслабиться? У Калеба опять засосало под ложечкой. Господи Иисусе…
Мэгги бросила на сверкающий медицинский инструмент один-единственный взгляд и решительно села на кушетке.
— Нет.
Проклятье, конечно, нет!
Что было, по крайней мере, глупо. Он думал, как мужчина — мужчина, который волновался из-за нее, — а отнюдь не как полицейский.
— Может быть, вам будет спокойнее, если начальник полиции Хантер выйдет из комнаты? — поинтересовалась доктор.
— Мне станет спокойнее и лучше, — буквально выплюнула Мэгги, — если я выйду из комнаты.
Калеб придерживался того же мнения. К несчастью, даже если Мэгги откажется от вагинального обследования, процедуру нельзя будет считать законченной.
Он повернулся к Донне.
— Сколько еще времени вам нужно?
Доктор нахмурилась.
— Оборудования для проведения компьютерной томографии у нас нет, но рентген я сделаю обязательно. Разумеется, рану следует зашить. Кроме того, нужно будет взять у девушки кровь для анализа на венерические заболевания и еще кое-какие пробы на предмет изнасилования.
Мэгги злобно оскалилась.
— Меня никто не насиловал.
Такая возможность потрясла Калеба.
Ему пришлось напомнить себе, что она до сих пор может пребывать в шоке. Или все отрицать. Но, столкнувшись с ее яростной уверенностью, он позволил себе усомниться. Позволил себе надеяться. Если ее не изнасиловали…
— А как насчет других наружных травм? — спросил он у Донны.
— Помимо раны на голове? — Донна поджала губы. — Я бы сказала, что ссадины у нее на запястьях хорошо согласуются с возможностью того, что она оказывала сопротивление.