глава одиннадцатая
СВЕТ ВСЕМУ СВЕТУ
1
Власта — она очень походит на ласточку: маленькая, гибкая, стремительная. Легкое платье ладно облегает ее тонкий стан. Черные волнистые волосы, перехваченные лентой, свободно откинуты назад. Особая же прелесть в ее лице, в темных блестящих глазах, которым чуть надломленные брови придают неуловимый оттенок наивности, задора и властности одновременно. И ко всему у нее фейерверочный темперамент.
— Ну как ты можешь, как! — наскакивала она на Евжена, вздумавшего было отстаивать свою неправоту. — Ошибся — уступи, упрямство — ненадежный щит слабых, — и, горячо споря с ним, девушка беспрестанно обращалась за поддержкой к Березину.
«Умна и красива, — с удовольствием подумал Максим Якорев, присматриваясь к чешке. — И упорна, эта спуску не даст!» Он сравнивал ее со своей Олей, что сидела сейчас рядом, и находил в них много общего, только черноволосая Власта, привыкшая командовать (она возглавляла партизанскую группу), была более резкой, а белокурая Оля выглядела нежнее и ласковее, хотя ее порывистость временами оказывалась столь упорной, что Максиму приходилось во всем уступать девушке. Сейчас же она просто светилась радостью и не скрывала, как соскучилась по Максиму. Еще бы! Она не видела его с витановских событий, когда он на руках принес ее в санчасть, всю израненную и истекавшую кровью.
Их встреча в Праге была неожиданной и особенно радостной. Оля думала, он в Берлине, а Максим с танками Конева тоже примчался в Прагу одновременно с дивизией Жарова.
Последние недели войны Максим провел в разъездах и был полон самых необычных впечатлений. Пришлось объездить чуть не весь фронт и видеть подвиги своих войск.
За столом никто не скучал, и непринужденный разговор не смолкал ни на минуту. В больших кружках, поданных официантами, слабо пенилась пресная брага. Пражский отель «Алькрон» — один из лучших, но и в его ресторане буфет совершенно пуст. Хорошо, офицеры захватили с собой и закуски, и золотистого токайского, и русской горькой: им есть чем угостить чешских друзей.
— Перестань, Власта, — заступался Вилем за Евжена. — Лучше расскажи о своем Пльзне, — напомнил он, взглядом приглашая сестру поделиться впечатлением о городе, где обосновались американцы. — Как они там?
— А ну их! — раздраженно отмахнулась девушка. — Ждем не дождемся, когда унесет их ветер.
— Это почему же? — весь подался вперед Йозеф, но рассказу девушки помешал громкий стук в дверь.
— Войдите, — с неудовольствием обернулся Жаров.
В комнату ввалились четверо с бутылками виски в руках; трое — в американской форме, один — в английской. Все они разом заговорили на ломаном немецком, и понять их было почти невозможно.