— Наташа! Он тебя ушиб? Ох, Наташенька!
«Только не паниковать, — приказал себе Кайл. — Я попадал в переделки и похуже. По крайней мере, я не очутился на улице в буран и мороз. И за мной никто не охотится, как за загнанным зверем, не гоняет меня по сугробам».
Вдруг его локоть сжала чья-то рука. Кайл вскрикнул и попытался вырваться. Над ухом зазвучал хриплый шепот Парка:
— Кайл? Кайл, это ты?
— Я, Парк. Я.
— Не паниковать! — донесся откуда-то из дверей бодрый голос тетушки Маб. — Мы подготовились.
И снова послышался встревоженный голос Парка:
— Крысы… Как ты думаешь, теперь, когда свет погас…
— Нет, в такую погоду они носа не высунут, — ответил Кайл с уверенностью, которой отнюдь не ощущал.
Скрипнула, открываясь, дверца шкафа, и вдруг в лицо ему ударил ослепительный луч света.
— Эй! Поосторожнее, — поморщился он.
— На всякий случай я вставила в фонарик новые батарейки, — торжествующе сообщила тетушка Маб.
Рядом с лучом фонарика засветились в темноте два зеленоватых глаза. Бросив на Кайла загадочный взгляд, Наташа исчезла в темноте.
— У меня тоже есть фонарик. В комоде, наверху, — сказал Кайл. — А мама держит фонарик в тумбочке.
— Тогда пошли возьмем их, да поскорее, — поежился Парк.
Тетушка Маб продолжала:
— Без электричества в доме не будет тепла. Предлагаю, чтобы сберечь энергию, всем лечь в постель. Если я посвечу фонариком вверх по лестнице, сумеете найти дорогу?
В другое время Кайл начал бы протестовать против столь раннего отхода ко сну. Но сегодня он очень устал, у него не было ни сил, ни желания спорить. Он окончательно сломался.
— Ладно, — вздохнул он. И, обращаясь к Парку, бросил: — Пошли.
Парк не ответил. И не стал напоминать, что они еще не поужинали. Просто поплелся по лестнице вслед за другом. Кайлу послышалось, будто его приятель что-то вполголоса бормочет себе под нос.
Кайла разбудила тишина — тишина более оглушительная, чем самый громкий шум.
Он протер глаза и прислушался.
«Ветер перестал», — пришла в голову первая мысль.
Когда он ложился спать, за окном стояла тревожная тьма, наполненная завываниями ветра. А сейчас комнату заливал серебристый свет, отраженный от снежной пелены за окном, и укутывала тишина, непроницаемая, как ватное одеяло.
Кайл перевернулся на бок и бросил взгляд на настольные часы. Но они не работали. Электричества все еще не было.
Он поднял руку и нажал кнопку наручных часов. Зеленоватый свет выхватил из темноты мигающие цифры. Еще не наступила полночь. Дата — 24 декабря.
«Канун Рождества, — подумал Кайл. Потом нахмурился. — Не может быть. Неужели через полчаса наступит Рождество?»