Но Уэзерсби тут же указал на неуместность такого сравнения, заявив, что он тоже кое-что поставил на карту.
- А откуда вы знаете, - свирепо спросил Гемлин, устремив свои черные глаза на оторопевшего казуиста, - откуда вы знаете, что эта девушка не шла ва-банк?
Тот пробормотал в ответ что-то нечленораздельное. Гемлин положил ему на плечо свою холеную руку.
- Вот что я вам скажу, друг мой: какую бы игру девушка - любая девушка ни вела, она идет ва-банк и ставит на карту все, что у нее есть, в этом вы можете быть уверены. Случись ей вооружиться картами, а не чувствами, играть на фишки, а не рисковать телом и душой, - она сорвала бы все банки на всех зеленых столах отсюда до Фриско! Понятно?
Кое-что из этого - боюсь, впрочем, что в менее сентиментальной форме дошло и до самой Пегги Моффет. Лучший законник Сан-Франциско, которого удалось заполучить вдове и родственникам, в частном разговоре с Пегги объяснил, что ее считают чуть ли не преступницей, неблаговидными путями снискавшей милость пожилого, выжившего из ума джентльмена, чтобы завладеть его состоянием. Если она доведет дело до суда, ее репутация будет погублена. Говорят, что, услышав это, Пегги бросила мыть тарелку и, теребя в руках полотенце, устремила на адвоката свои крохотные голубые глазки.
- Так вот, значит, что про меня люди болтают?
- Увы, милая барышня, свет весьма суров, - ответил адвокат. - Не могу не добавить, - продолжал он с подкупающей откровенностью, - что мы, адвокаты, обязаны прислушиваться к мнению света и, следовательно, займем такую же позицию.
- Ну что ж, - твердо сказала Пегги, - раз уж мне придется защищать на суде свою честь, прихвачу там заодно и три миллиона.
Если верить слухам, в конце своей речи Пегги выразила желание "задать клеветникам хорошую взбучку" и добавила, что она шуток не любит. Беседа кончилась гибелью тарелки, серьезно повредившей чело законника. Но эта версия, весьма популярная в салунах и на приисках, не получила подтверждения в высших кругах общества. Более достоверным можно считать рассказ о свидании Пегги с ее собственным адвокатом. Этот джентльмен указал, насколько выгодно было бы для нее, если бы она могла привести на суде какую-нибудь разумную причину странной щедрости завещателя.
- Хотя, - говорил он, - закон и не оспаривает завещания на основе тех поводов или причин, по которым оно было составлено, все же было бы весьма желательно доказать судье и присяжным логичность и естественность этого поступка, особенно если будет выдвигаться версия о помешательстве. У вас, мисс Моффет, - это, разумеется, между нами, - наверное, есть предположение, почему покойный мистер Байвэйс проявил такую необъяснимую щедрость по отношению к вам.