— Но почему же мне будет легко освоиться?
— Ошибаешься. И тебе туго придется.
— Вовсе нет, потому что ты будешь рядом. Мне все равно, где и как я живу, пока ты не покинешь меня.
Бродик был потрясен до глубины души такой верой и преданностью.
— Теперь, когда я женат, придется кое-что изменить, — заметил он.
— Что именно?
— Ты скорее всего захочешь иметь дом.
— А сейчас у тебя нет дома?
—Нет.
— Где же ты спишь? — охнула она, стараясь не вспылить.
— Под открытым небом. Куда лучше мягкой постели.
— А когда идет дождь? — сухо осведомилась девушка, и Бродик понял, что терпение ее подходит к концу. Она уже не растирала его плечи, а молотила по ним кулачками.
— Терплю. Остается только мокнуть. Господи, неужели он это серьезно?!
— А остальные? Тоже спят на земле?
— Некоторые. Женатые мужчины живут в таких же коттеджах, как этот.
— А ты?
— Мне это ни к чему.
— Но теперь и ты женился. В отличие от тебя я вовсе не желаю мерзнуть и мокнуть.
— Будешь спать со мной.
— Да, но мне нужен дом.
— Такой же, как у Рамзи? — встревожился Бродик.
— Нет, я не стремлюсь к подобной роскоши. С меня хватит обычного домика, — заверила Джиллиан и провела пальчиком по узловатому шраму в виде полумесяца как раз под его правым плечом.
— Откуда это у тебя?
— Не помню. Слишком много времени прошло.
— Должно быть, сильно болело, — посочувствовала она, поцеловала застарелый рубец и, заметив, как напрягся Бродик, снова коснулась губами шрама и прилегла на спину мужа.
— Ты убиваешь меня, Джиллиан, — простонал он.
— Я слишком тяжела для тебя?
— Разве в этом дело? Если не прекратишь вертеться, я не выдержу и снова возьму тебя, а ты еще после вчерашнего не опомнилась.
Жар, исходящий от его тела, согревал ее.
— Уже опомнилась, — прошептала она. — И ночью тебя это не волновало.
— Значит, ты помнишь?! А я думал, что ты спала, — поддел Бродик.
— Спала. И должно быть, это во сне кричала!
— Верно, кричала, да еще как, — улыбнулся он. — Но может, я заставил тебя гореть желанием?
— Откуда мне знать, если я ни разу не проснулась? Джиллиан нежно погладила его по руке, наслаждаясь прикосновениями к гладкой коже.
— Ты такой твердый, — шепнула она, сама не зная, насколько права. Его плоть поднялась и восстала при одной мысли об этом нежном, жаждущем теле, но он был доволен ее неуемным любопытством и смелостью, неожиданной для вчерашней девственницы, и поэтому решил подождать.
— Бродик?
— Что?
— Не могли бы мы… если ты не слишком устал… тебе даже делать ничего не придется… не могла бы я…
— О чем ты? — деланно удивился Бродик. Джиллиан наконец набралась мужества выговорить: