— Что вы имеете в виду? — тихо спросил он. «Поцелуй. Прикосновение твоих рук».
— Мне нужен проводник.
— Вы уезжаете в Африку?
— Не поддразнивайте меня. Я неверно выразилась. Не проводник, а скорее наставник.
— Я внимательно слушаю.
— Не знаю, как долго Мельбурн будет соблюдать нашу договоренность, — медленно сказала она, надеясь, что не ошиблась в нем, и действительно может ему доверять. — Но уверена: как только он ее аннулирует, у меня больше никогда не будет возможности принадлежать самой себе. Да, я надеюсь, сама выбрать себе мужа, но это не все, что я предполагаю сделать. Я хочу хоть на мгновение почувствовать настоящую свободу. Как птица! Но не знаю, как это осуществить. Я думаю, что вы могли бы мне помочь.
Где-то глубоко под их ногами громко хохотал над ним Люцифер. Валентин знал это, хотя звуки фортепьяно заглушали этот хохот.
— Не просите меня быть наставником, Элинор. Я для этого недостаточно подготовлен.
— Мой опыт подсказывает другое. Кому еще я могла бы довериться в таком деле? Мистеру Кобб-Хардингу?
На сей раз, он был уверен, что отчетливо слышит дьявольский хохот.
— Грех и доверие несовместимы. Одно предает другое.
По ее лицу снова медленно расплылась улыбка.
— В таком случае, почему вы возражаете, милорд?
Почему ему взбрело в голову являться сюда? По мнению Мельбурна, это было «безопасное» мероприятие, но он не мог удержаться. Прискакал. А теперь вот она просит научить ее жить, быть свободной как птица.
— Хорошо, — согласилась она. — Почему бы вам завтра утром не прогуляться со мной в Гайд-парке?
— Мне?
Она снова улыбнулась.
— Вы уже признались, что встаете до полудня. — Ее затянутые в перчатки пальчики незаметно погладили его по рукаву. — Ну, пожалуйста, Деверилл? Вернее, Валентин. Я не хочу снова сделать ошибку, как вчера вечером.
Он вздохнул.
— Ладно. В одиннадцать. И захватите с собой какую-нибудь чертову дуэнью.
— Захвачу. Спасибо, сэр.
— Оставьте благодарность на потом. Не сомневаюсь, что вы пожалеете, что благодарили меня.
— Никогда!
Она, может быть, и не пожалеет. А он? Ох, черт возьми, уже пожалел.
Он заметил Шея Гриффина, который сидел на несколько рядов позади них. Судя по его скучающем виду, среднему брату, очевидно, досталось сопровождать Элинор, когда подбрасывали монету. После того как Валентин услышал от Закери об инциденте с лошадью, ему стало понятнее покровительственное отношение братьев к сестре. Учитывая то, что он видел своими глазами прошлым вечером, он был рад, что она не протестовала против присутствия здесь Шея.
Гораздо больше его удивило стремление Элинор поступать против желаний семьи и отыскать свое место под солнцем. Если бы она была мужчиной, то стремление пойти своим путем стало бы понятным. Но ведь она девушка. Насколько он знал, дочки на выданье не осмеливались возражать тем, в чьих руках находились их деньги и будущее. Пусть даже они иногда не соглашались с чем-то в глубине души, внешне вели себя послушно и уступчиво.