А потом он снова подключил датчики и трубки. И осторожно ввел иглу капельницы. И сидел рядом со мной, держа за руку, переплетя свои пальцы с моими, пока я не заснула.
Я взлетела по широкой лестнице на галерею. Где-то во дворе осталась Гвендолин. Та самая красивая девушка, которая когда-то назвала меня Ангелочком, теперь стала моей гувернанткой.
Князь очень серьезно взялся за мое образование. В моем родном замке я никогда столько не училась. Да, я знала грамоту. Умела считать — это необходимо для ведения хозяйства. Еще я умела вышивать и танцевать. Но Князь нанял для меня лучших учителей. Я занималась историей, географией, философией, учила языки. Но и это ему казалось недостаточным. Меня учили сражаться. Если бы мой отец был жив и увидел меня с мечом, он бы превратился в статую — такие в замке Князя стояли повсюду.
Зачем девочке владеть мечом и кинжалом? Но Князь считал, что я должна уметь защищаться. И частенько давал мне уроки сам. При свете факелов, на посыпанной белым песком площадке. А был он рыцарем хоть куда. Недаром на его теле было столько шрамов.
Уроки с Князем я любила больше всего. Пусть потом я мучилась от боли в перетруженных мышцах, но зато это было так весело! Если б только Ян видел! Но он не мог, и я отгоняла грустные мысли, чтобы не расплакаться.
В тот день Князь уехал по каким-то делам вместе со своими воинами. Значит, мой любимый урок заменят нелюбимым. Какой-нибудь историей. Нет, я ничего не имела против истории. Просто Гвендолин не нашла никого лучше, чем старый Хиггинс. А я его возненавидела с первого же взгляда. Нудный, со скрипучим голосом. А главное, он не расставался с длинной тростью, которой все время постукивал, кружа у школьной доски и раз за разом обходя меня, сидящую за столиком перед ней.
Я угадала. Гвен пришла за мной в тот самый момент, когда я собиралась прогуляться по крепостной стене, а потом лечь спать. Наконец-то не с восходом солнца, а когда темно. Чтобы встретить рассвет с самой вершины Восточной башни, с которой открывался чудесный вид на озеро Блисс.
Вот к чему было сложнее всего привыкать, так это к странному распорядку Князя и его подданных. Дома нам, детям, никогда не разрешали засиживаться допоздна. Мы рано укладывались спать под присмотром нянек и гувернанток. В Замке Князя меня загоняли спать утром. А я хотела утром гулять. Купаться в озере, бегать под солнышком и собирать цветы. Как-то я спросила Князя, почему мы должны спать днем, но он ответил, что так надо, ему так удобно, и я не стала перечить. Хотя мне и было всего ничего — восемь лет, я прекрасно понимала, чем обязана Князю. Где бы я оказалась, не столкнись я той страшной ночью с княжеским разъездом…