— Ни за что. — Он хотел ее обнять, но потом удержался от этого, зная, что она не любит фамильярных выходок в рабочее время, хотя именно в этот момент они оставались одни во всем многокомнатном офисе.
Во время разговора они стояли, теперь же она села за свой письменный стол.
Он понимал, что ему пора уйти, но никак не мог на это решиться.
— И ты действительно хочешь уступить?
— Не сразу. Таким акулам надо сначала показать зубы. Прежде всего я потребую выплаты гонорара и дам ему понять, что даже судебный процесс мне нипочем. Ну, а теперь пришли сюда госпожу Сфорци.
Жаль, что не вышла в свет ее статья о доме на улице Вольфратсхаузерштрассе в «Немецком Строительном журнале». Ее содержание, несомненно, побудило бы Зибнера гордиться своим домом. Доната в какой-то мере и на это рассчитывала. Сооружение было достаточно интересным. Она осветила в статье главные моменты и описала строительство в деталях, но рукопись ей вернули с пометкой: «К сожалению, для публикации не подходит». Такого с ней еще не случалось, и она заподозрила, что причиной отклонения могли быть перемены в ее жизни. Во всяком случае, тот редактор журнала, с которым она имела дело, был закоснелым старым холостяком, от которого вполне можно было ожидать подобного чистоплюйства.
Доната не собиралась выставлять себя на смех, врываясь в его кабинет, протестуя и требуя объяснений. Но уж когда-нибудь где-нибудь этот доктор Грааф встретится ей на узенькой дорожке, и придется ему держать ответ за подлость. На это у нее решимости хватит.
С Тобиасом она об этом не говорила.
Лучом света в эти дни разочарований показалось посещение офиса супружеской четой Штрутцингер. Он, старший учитель полной средней школы, лет пятидесяти, и она, едва ли моложе, унаследовали небольшой участок земли в одной деревне Верхней Баварии. Решив строить там дом, они выбрали для консультаций и планирования архитектурную фирму Донаты Бек, потому что случайно жили поблизости, на улице Шлирзеештрассе.
Донате пришлось приложить усилия, чтобы не показать слишком явно, как она рада потенциальному заказу. Состоялся обычный первоначальный разговор. Она изготовила эскиз в соответствии с пожеланиями и представлениями будущих клиентов. Дом должен был состоять из двух квартир. Первый этаж предназначался для супругов, второй — для их уже взрослого сына, который поселился бы здесь сначала один, а потом, возможно, и с женой. Доната намекнула, что молодой паре, вероятно, было бы удобнее жить внизу, тем более что нельзя ведь исключать и «благодати деторождения». Но, поняв, что учитель хочет избежать подъемов по лестнице, она сразу же переменила курс. А как Штрутцингеры будут впоследствии делить дом между старшими его обитателями и семьей сына, это ведь, в конце концов, только их дело.