Доната съездила с ними на осмотр участка застройки. Он был мал, но имел очень высокую ценность благодаря близости к Мюнхену. Окружающие дома носили явно выраженный сельский характер, и Донате стало ясно, что следует приспосабливаться к этому стилю, чтобы получить разрешение на строительство. Чета Штрутцингер была с этим вполне согласна.
Затем заказчиков пригласили в совещательную комнату офиса. Госпожа Сфорци и Вильгельмина подготовили стол с напитками. Пришел также Тобиас, Доната его представила. Он держал наготове портфель с заполненными бланками «Заказов архитекторам и инженерам», положив его перед собой на стол.
Но в тот момент, когда он уже хотел было его открыть (это был «магический момент», как называли его между собой Доната и Артур Штольце), супруги начали о чем-то перешептываться между собой.
Доната почуяла неладное и взглядом предупредила Тобиаса. Он убрал руку с замка портфеля.
Учитель выпрямился на своем стуле.
— Полагаю, мы все же должны еще раз продумать все это дело, — объявил он, ничуть не смущаясь.
— Людям нашего круга приходится строить дом только раз в жизни, не так ли? — добавила его жена.
— Совершенно верно, — ответила Доната, чувствуя, что попытки уговора здесь бесполезны.
Тобиас собрался было протестовать, но затем все же благоразумно счел за лучшее держать язык за зубами.
— Как хорошо, что вы это понимаете! — с облегчением воскликнула госпожа Штрутцингер.
— Да, это так. Хотя я очень сомневаюсь в том, что другой архитектор сделал бы эту работу лучше меня.
— Об этом все же давайте не будем спорить, прошу вас, — произнес учитель и поднялся с места. То же сделала и его жена.
— Вы еще так молоды, — сказала она, как бы выражая свое сожаление по поводу несостоявшейся сделки.
— Я уже более десяти лет возглавляю архитектурную фирму, — уточнила Доната.
Госпожа Штрутцингер повернулась к Тобиасу.
— А вы? — вырвалось у нее, и в вопросе звучало любопытство.
— Семь лет, — солгал он, не моргнув глазом.
— Пошли, Лоттхен, — сказал учитель. — Теперь твои вопросы все равно бесцельны. До свидания, и желаю вам всего наилучшего.
— Минутку, я покажу вам дорогу! — Тобиас подбежал к двери и открыл ее перед четой.
Когда он, проводив их, вернулся, Доната закурила сигарету; она глубоко затягивалась, чтобы успокоиться. Тобиас упал в кресло рядом с ней.
— Ох, как же не повезло, — простонал он.
— Это уж точно. Ничего не скажешь.
— Я что-нибудь сделал не так?
— Я ничего такого не заметила.
— Если бы я не явился, ты бы определенно заключила этот договор.
— Может, да, а может, и нет. Скорее всего дело здесь в том, что Штрутцингер один из тех людей, которым доставляет удовольствие причинять другим неприятности. Думаю, мы не последние архитекторы, к которым они обращаются с этим своим домиком. Он еще и других потерзает.