— Что случилось? — Бертгольд из-под полузакрытых век взглянул на вытянувшегося адъютанта и не мог не отметить про себя, что бессонная ночь почти не отразилась на нём: его реденькие волосы были, как всегда, прилизаны, щеки чисто выбриты и большие бесцветные глаза не выказывали утомления.
— Вчера вечером на участке двенадцатой дивизии к нам перебежал русский офицер. В штабе дивизии он отказался дать какие бы то ни было показания и настойчиво требует, чтобы его отправили непосредственно к вам, герр оберст!
— Ко мне?
— Да! Он назвал не только вашу должность и фамилию, но даже имя!
— Что-о? — Бертгольд удивлённо пожал плечами и встал.
— В самом деле странно! — согласился Коккенмюллер. — Откуда русскому офицеру знать вашу фамилию?..
— И тем более — имя!
— Во всяком случае я прошу и, простите, осмелюсь посоветовать: будьте осторожны, герр оберст! Ведь не исключена возможность, что этот офицер подослан с целью покушения на вас…
— Вы преувеличиваете значение моей персоны, гауптман. Покушение на меня, рядового офицера…
— Но, герр оберст — попытался возразить адъютант.
— Это было бы оправдано, если бы речь шла о командующем корпусом или армией, — не слушая его, продолжал Бертгольд.
— Герр оберст должен учесть, — угодливо заметил Коккенмюллер, — что речь идёт не о рядовом офицере, а об офицере, который имеет честь быть личным другом Гиммлера. А для большевиков этого достаточно.
— Вы думаете?
— Уверен!
— Какие же распоряжения вы дали штабу?
— От вашего имени я приказал доставить документы перебежчика, а самого его задержать до особого распоряжения.
— Вполне разумно! Документы уже прибыли?
— Да
— Дайте сюда.
Коккенмюллер быстро вышел из кабинета и через минуту вернулся, пропустив впереди себя невысокого толстого обер-фельдфебеля.
— Приказано передать в собственные руки, герр оберст! — чётко отрапортовал обер-фельдфебель, протягивая большой пакет. Бертгольд расписался на продолговатом листке, приклеенном к конверту.
Обер-фельдфебель скрылся за дверью кабинета. Бертгольд аккуратно надрезал конверт и осторожно вынул из него присланные документы: большую топографическую карту и офицерское удостоверение.
Бросив взгляд на карту, оберст молча передал её адъютанту. Приколов карту кнопками к маленькому столику, гауптман вынул из ящика лупу и низко склонился над только что полученным документом, очевидно разыскивая на нём какие-нибудь тайные знаки. Он так углубился в изучение карты, что даже вздрогнул, услыхав голос Бертгольда.
— Не кажется ли вам, что лицо этого перебежчика не типично для русского? Коккенмюллер подошёл и из-за спины своего шефа взглянул на фотографию.