— Бен так обращался с конвертом, словно это была драгоценность. Или козырной туз. Он радовался письму как-то очень неприятно, недобро… Не могу объяснить точно, потому что не знаю, в чем тут дело… Одним слоном, я взяла свой портсигар, а письмо он засунул обратно в карман пиджака.
— А вам не показалось, что этот козырь был припасен против кого-нибудь конкретно?
— Ну, пожалуй, могло быть и так. Вполне.
— А у вас нет соображений, против кого?
Элен снова обхватила виски и наклонилась вперед в кресле.
— Ну, это могла быть я. Или Адам. В принципе Бен мог угрожать нам обоим. Во всяком случае, его слова прозвучали зловеще… — Она пристально посмотрела на Аллейна. — Но ведь у меня и у Адама есть алиби, не так ли? Если это, конечно, было убийство…
— У вас, мисс Гамильтон, алиби есть, — со значением ответил Аллейн, и лицо у Элен дрогнуло. — А разве вы приехали в театр не вместе с мужем?
— Нет. Он оклемался раньше. И в любом случае… — Примадонна махнула рукой и замолчала.
Аллейн кашлянул:
— Прошу прощения, но я должен сообщить вам, что мне стали известны некоторые подробности происшедшего у вас дома в тот день…
Кровь отхлынула с лица мисс Гамильтон, и, еле двигая побелевшими губами, женщина прошептала:
— Откуда вы это знаете? Вы не можете знать…
Она вдруг насторожилась. Из-за тоненькой перегородки, казалось, доносилось напряженное дыхание Пула. Элен продолжила погромче:
— Это сказал вам Джейко? Нет, нет, не может быть…
— Ваш муж сам… — начал Аллейн, и Элен подхватила:
— Ах да, как я не догадалась! Бен мог — он мог рассказать кому угодно. Дорси. Или еще кому-нибудь. А может быть, своей племяннице? Кому же?
— Вы понимаете, что я не могу разглашать подобные сведения, — мягко заметил Аллейн. — А скажите, вам нравился Отто Брод?
Элен солнечно улыбнулась и выпрямилась в кресле.
— Ах, он мне запомнился как вспышка, — сказала она мечтательно. — И надо сказать, Отто был везучий человек…
— Везучий?
— О да, ему удалось завоевать мою любовь — правда, на очень, очень короткое время…
— Действительно, вот уж удача так удача! — с серьезной миной кивнул Аллейн. — А вы не усматриваете связи между полученным от Брода письмом и тем, что муж хотел вас шантажировать?
Элен покачала головой:
— О нет. Наш роман с Бродом был слишком стремительным, как удар молнии… И сразу наступило охлаждение.
— С обеих сторон?
— Пожалуй, нет, — лукаво улыбнулась она. — Отто еще так молод, так горяч и доверчив… Не смотрите на меня так, мистер Аллейн, вы меня что, осуждаете?
— Нет, я просто теряюсь… Теряюсь, когда вижу перед собой роковых женщин, — суховато бросил Аллейн не то с горечью, не то с издевкой.