— Слышь, парнишка, у тебя чирика не найдется? — прозвучал из-за плеча, сопровождаемый жутким перегаром, хриплый бас. Андрей повернул голову и уткнулся лицом в рыжую мокрую бороду. Бомж был на голову выше него, но худой, как жердь.
— Может, и найдется, — ответил Андрей, морщась. — А почему ты думаешь, что я тебе что-нибудь дам?
Мужик улыбнулся во весь рот, обнажая сгнившие до корней зубы.
— Да потому что ты не жадный. У тебя ж это на лице написано.
Вольф нахмурился. Рыжебородый явно нарывался на неприятности.
— А больше на моем лице ничего не написано? — поинтересовался Андрей.
В ответ мужик обнял за плечи стоящего рядом интеллигентного мужчину в очках, шляпе и плаще, повернул его к Андрею и спросил:
— Глянь, уважаемый. Что там, у пацана на морде написано? А?
— Да как вы смеете меня трогать! — заверещал на весь автобус интеллигент, пытаясь поколотить бомжа зонтиком.
Тот протянул свои грязнущие руки к его шее.
— Да я тебя щас, очкарик, по полу размажу!
Андрей, превозмогая отвращение, взял мужика за бороду и со всей силой дернул в сторону. Дико взвыв, тот обрушился на стоящих плотной стеной пассажиров, роняя и давя ни в чем не повинный народ. Послышался обычный в подобных случаях отборный мат.
А вот что произошло дальше, Андрей не помнил. Раз, и они вдвоем сидят на пустой остановке в какой-то промзоне. Во рту солоноватый привкус. Скула досадно болит.
— Да ладно тебе дуться, — толкнул Вольфа локтем в бок рыжебородый. — Пойдем-ка, лучше, чего-нибудь выпьем. Тебя звать-то хоть как?
— Какая тебе разница? — огрызнулся Андрей.
Мужик усмехнулся. У него один глаз заплыл, а по усам и бороде была размазана засохшая кровь.
— А меня Ионычем кличут.
Вольф неприязненно посмотрел на него, встал, и побрел вслед уехавшему автобусу. Бомж Ионыч незамедлительно двинулся за ним.
— Что ты ко мне привязался?! — заорал Андрей. — Тебе что, других людей мало?! Почему именно я?!
— Да ладно, не кипятись. Может, понравился ты мне, — Ионыч растянул лукавую улыбку и повел бровями. — Хочешь, я тебе один фокус покажу?
Андрей шел, не обращая теперь на бомжа никакого внимания. На работу он уже явно опоздал.
«Надо позвонить, предупредить», — подумал Вольф, доставая мобильник. — «Что же я шефу скажу? Был избит злобным бомжем?»
И тут из его груди вылезла грязная рука Ионыча. Остолбенев, Андрей несколько мгновений смотрел на кукиш, который она демонстрировала, а затем истошно завопил. Ноги сами понесли его прочь, подальше от странного чудовищного мужика. Инстинктивно он прижимал руки к груди, зажимая смертельную рану, но вскоре осознал, что раны-то на самом деле и нет.