– Да, конечно…
Мимо них ходили туда-сюда врачи и молодые кокетливые медсестры в зеленых медицинских костюмах. Двое больных разговаривали с родственниками, сидя на откидных стульях у окна. Пахло лекарствами и свежесваренным кофе: видимо, кто-то из сотрудников решил перекусить. Астра вдруг ощутила голод – у нее с утра маковой росинки во рту не было.
– Я бы выпила чаю, – сказала она.
– Здесь неподалеку есть кафе…
Жена профессора тоже не завтракала. Через полчаса они уже угощались творожным десертом и блинчиками. Официантка принесла целый чайник чая и чашки.
– Тут мило, правда? – без улыбки спросила Ракитина. – Мало людей, полумрак. И цены средние.
Она вяло жевала блинчик, поглядывая на деревья за окном. Двое мужчин в рабочих комбинезонах вешали на ветки гирлянды лампочек. Скоро праздники…
– Я так люблю Рождество… В этом году оно будет мрачным…
Астра не нашла что сказать и отправила в рот ложку десерта. Она думала, как бы спросить Раису о второй супруге профессора.
– От чего умерла Глафира? – брякнула она, окончательно испортив собеседнице аппетит.
– Вы опять об этом… Боже мой! От болезни, разумеется. Повредила себе руку на даче… внесла инфекцию…
– Подозрительная тенденция.
Раиса поперхнулась и долго, до слез кашляла в салфетку, отвернувшись в сторону.
– Нико не везет с женами, – вымолвила она наконец. – Лидию он любил до безумия, но та умерла. Глафира была отличной хозяйкой, возилась с его детьми…
– …и тоже умерла!
Третья жена профессора уставилась на Астру недоуменным взглядом.
– А я… никуда не гожусь, – по инерции продолжила она. – Я не умею вкусно готовить, не нашла общего языка с Леоном и Нелей. Я не подхожу мужу по возрасту. Я вообще им не подхожу!
– Кому «им»?
– Ракитиным! Они живут, словно в чаду. Их как будто что-то гложет, поедает изнутри, и они вымещают недовольство на близких. Перед чужими людьми держат марку, а со своими не церемонятся. При посторонних прикидываются открытыми, радушными, хотя на самом деле они ужасно замкнутые. Каждый – в своей раковине. К ним не пробьешься, не достучишься…
– Вы пробовали?
– Сначала да. Потом бросила это безнадежное занятие. Муж тоже не стал мне родным человеком. Мы едим за одним столом, спим в одной постели, но находимся на разных берегах реки…
Она казалась искренней. По крайней мере, в ее словах почти не улавливалось фальши. Она просто чего-то недоговаривала.
– Тем утром, когда погибла Нелли, где вы были?
– Меня уже об этом спрашивали. Я ходила в булочную, потом прогулялась немного… Подтвердить мои слова некому. Ну и что?
– А Никодим Петрович когда ушел из дома?