Хулия обдумывала ситуацию, стоя у подножия лестницы босиком, с пистолетом в руке. Мраморный пол под ногами казался ледяным, кровь стремительно неслась по венам, отдаваясь толчками в висках и горле. Я слишком много курю, совершенно некстати подумала она, прикладывая к сердцу руку с зажатым в ней «дерринджером». Убежать сломя голову или отправиться в зал номер двенадцать — посмотреть, что там происходит… Второй вариант означал, что ей придется в течение шести-семи минут пробираться одной через пустынные залы. Разве что ей повезет и она встретит по пути охранника, отвечающего за это крыло. Это был молодой парень, который, застав Хулию за работой в мастерской, всегда приносил ей стаканчик кофе из автомата и шутил по поводу ее красивых ног, уверяя, что они являются самым привлекательным экспонатом музея.
Черт побери, мысленно воскликнула она в конце концов. Ей, Хулии, не раз приходилось расправляться с пиратами. Если убийца находится здесь, в здании музея, это подходящий — а может, и единственный — случай встретиться с ним лицом к лицу, потому что должно же у него быть лицо. Ведь это ему придется передвигаться, а она, осторожная утка, будет сидеть тихонько, пошире раскрыв глаза и держа в правой руке пятьсот граммов хромированного металла, перламутра и свинца, которые, если ими воспользоваться с небольшого расстояния, вполне способны диаметрально изменить расстановку сил в этой необычной охоте.
Хулия была охотницей хороших кровей и, что еще более важно, знала об этом. В полумраке ее ноздри расширились, словно вынюхивая, с какой стороны придет опасность; она стиснула зубы и призвала на помощь всю свою ярость, дотоле сдерживаемую воспоминаниями об Альваро и Менчу, всю свою решимость быть не перепуганной насмерть марионеткой на шахматной доске, а опасным противником, готовым при первом же удобном случае рассчитаться оком за око и зубом за зуб. Кто бы он ни был, если хочет встретиться с ней, то получит эту встречу. В зале номер двенадцать или в аду. Бог свидетель, он ее получит.
Она дошла до внутренней двери и, как и ожидала, нашла ее незапертой. Охранник, наверное, находился где-то далеко, потому что тишина была абсолютной. Хулия миновала арку, пересекая тени мраморных статуй, бесстрастно взиравших на нее пустыми неподвижными глазами. Потом она прошла через зал средневековых икон, различая в темноте лишь приглушенные отблески позолоты и золотой фольги, образующей фон некоторых из них. В конце этого длинного зала, слева, находилась маленькая лестница, ведущая в помещения с картинами старых фламандских мастеров. В зал номер двенадцать.