– У кого же ты станешь просить такие деньжищи? – спрашиваю я, теряясь в догадках и старательно делая вид, что не замечаю ее подозрительных намеков. – Не у папочки же! – Смеюсь.
Джосс фыркает.
– Это исключено. Он пошлет меня куда подальше вместе с Долли. Да и нет у него такой суммы. – Она на полминуты замолкает и гипнотизирует меня взглядом. Я опускаю глаза, прикидываясь, что хочу полюбоваться Пушем. Впрочем, он в самом деле бесконечно радует глаз, даже в минуты, когда совсем не до радости. – Послушай, Ким… – вкрадчиво произносит Джосс…
Я замираю. Не подвело меня чутье! Но чем я могу ей помочь?
– Знаешь, какая идея меня посетила? – сладким голосом, явно стремясь умаслить и вместе с тем осторожничая, произносит Джосс.
Мне делается страшно. Какие Джосс посещают идеи, вы и представить себе не можете. Однажды еще в школьную пору, когда парень, с которым она тогда встречалась, пригласил ее на вечеринку к приятелю – у того уехали родители, – Джосс уломала меня тайком ускользнуть из собственного дома, улечься в ее кровать и накрыться с головой одеялом. Дело было в том, что ее строгий отец около полуночи непременно проверял, дома ли его дочери. Заходил к каждой в комнату и, если они уже лежали в постели, спрашивал: «Спишь?». Следовало промычать в ответ «угу», и никто ни о чем не догадался бы. Меня родители никогда не контролировали, поэтому из дома получилось сбежать без труда, но как раз в ту минуту, когда в начале первого отец Джосс вошел в комнату, мне приспичило в туалет. Я не услышала, что открывается дверь, решила быстренько сбегать в уборную и откинула одеяло. Скандал был чудовищный! До сих пор не пойму, как я согласилась на подобную аферу. Хотя ничего особенно удивительного тут нет: у Джосс дар убеждать. Это небезопасно.
Поднимаю глаза и смотрю на нее, безмолвно предупреждая: играть с огнем я не желаю, имей в виду!
– А что, если тебе принять предложение того парня? – спрашивает Джосс таким тоном, будто рассуждает вслух, съесть на ланч бутерброд или мороженое. – Ну, Грегори Колберта?
У меня от возмущения перехватывает дыхание.
– Ты что, совсем с ума сошла? – Я спросила бы посуровее и погромче, но побоялась, что от испуга уйдет в пятки трусливое кроличье сердце.
Джосс поднимает руки и начинает размахивать ими, как дирижер перед симфоническим оркестром.
– Подожди-подожди! Я сейчас все объясню!
– Что тут объяснять? Еще предложила бы мне выйти на панель! – негодую я.
– Ну! Это же совсем разные вещи, – говорит Джосс, наклоняясь вперед настолько, что пряди ее подсохших волос касаются стола. – Послушай меня – и сама увидишь, что от этого все только выиграют, в том числе и ты!