Обессилев после откровенного разговора, Анна вскоре задремала на диване.
– Мы что-нибудь придумаем, обязательно придумаем! – прошептала Джессика. Теперь ее мысли были заняты только этим. Ей было стыдно, что она оказалась такой самовлюбленной и избалованной. Анна все время была рядом, подбадривала ее, учила жизни, а Джессика и не заметила, как та, которая всегда казалась ей такой сильной и независимой, страдает. Какой стыд! Я незаметно для самой себя превратилась в законченную эгоистку! – казнила себя Джессика.
Она вспомнила, что уже два дня не разговаривала с матерью. Джессика бросилась в ванную и там, чтобы не будить Анну, набрала домашний номер телефона.
– Мамочка, я тебя люблю! – закричала она в трубку и вдруг заплакала.
– Что случилось, доченька? – испугалась Дорис.
– Ничего. Просто я соскучилась по папе и по тебе. Да и съемки здесь заканчиваются. Так что собирайся – скоро мы вылетаем в Тунис. Ты же обещала, что поедешь со мной.
– Конечно, я полечу. Я люблю экзотику, ты же знаешь. И все-таки… – голос матери дрогнул, – что происходит? Ты меня не обманываешь, Джесс?
– Со мной все в порядке, не волнуйся. Сегодня мы с моей подругой Анной были в гостях у знаменитой художницы Греты Густаффсон. А потом пили кофе в моем гостиничном номере. Я тебе рассказывала, что Анна очень сильная женщина. И вот она мне сказала… В общем, она призналась, что очень серьезно больна. И я очень переживаю. Ведь Анна моя единственная подруга здесь. Кроме того, мне стыдно, что я не заметила, как ей плохо. Это все Голливуд, мама. Он делает людей черствыми, занятыми только своей карьерой. Наверное, ты была права… Так что снимусь в этом фильме – и прощай, Голливуд! – Джессика невесело рассмеялась.
– Мне очень жаль, Джесс. Передай Анне, что я ее люблю. И если я могу чем-то помочь…
– Ей помощь уже не нужна, мама – слишком поздно.
Поговорив с матерью, Джессика на цыпочках прошла в спальню, сняла с кровати одеяло, и накрыла им спящую на диване Анну. Потом свернулась калачиком на кровати, накинув на себя махровый халат.
Стояла теплая южная ночь. Из распахнутых окон доносился аромат роз и треск цикад.
Почему жизнь так жестока? – думала Джессика. Она так мало радости принесла Анне, а теперь еще и страдает от мучительных болей. Я постараюсь быть с ней рядом все время, что ей отпущено. И надо обязательно отыскать ее дочь, Алессандру. Ей должно быть уже двенадцать лет – трудный возраст для девочки.
Джессика задрожала. Ей вдруг стала зябко. Еще совсем недавно ей было так легко и радостно жить! У нее была, как ей казалось, любовь всей ее жизни – Алан Кроненберг. Она солгала Анне: она не ненавидела Алана – она продолжала его любить. И сейчас, свернувшись калачиком на кровати, она мечтала об его жарких объятиях, о его волшебных руках, доставлявших ей неземное наслаждение.